Парный танец (СИ)

«Давно пора», – чуть было не ляпнул Гарри. Их отношения с самого начала не были ровными, а уж после того, как начали учиться, и вовсе разладились. Гермиона вся была в политологии и праве, а в МГУ наконец-то встретила людей, которые могли поддержать не только её идеи, но и замудрёную беседу; Рон с удовольствием постигал азы магокриминалистики и вовсю заглядывался на боевитых курсанток. Да, сразу после войны они ощущали себя стайкой птиц, которых застиг снегопад – горькие воспоминания, общие потери, а потом и слава, которая оказалась чуть ли не худшим испытанием. Они судорожно цеплялись друг за друга, и казалось странным не быть вместе. Но следующие два года расставили всё по местам, и только Рон с Гермионой продолжали тащить на себе груз ненужных ни одному из них отношений.

Гарри погладил её по спутанным волосам.

- Всё правильно, я считаю.

- Ты не понимаешь, – Гермиона страдальчески поморщилась. – Получается, что я… ну… не была искренней? Врала всем?

- Чушь. Люди меняются, отношения тоже. Иначе почему почти никто не живёт вместе по сто лет?

- Да, но… Я уже была частью семьи, понимаешь? Артур и Молли звали меня дочерью.

- Ну. Молли и меня сыном зовёт, хоть мы с Джинни не вместе.

- Но вы как-то сразу разошлись, легко. А мы… – Гермиона душераздирающе вздохнула. – Это выглядит так, словно я испугалась трудностей, не смогла…

- «Я, я», – передразнил Гарри. – Ты себя только послушай: беспокоишься о том, что люди подумают, что подвела кого-то, а вот о главном – о вас с Роном – молчишь. А знаешь почему?

- Почему?

- Потому что там уже всё давно решено, вы просто не признавались в этом.

Гермиона наморщила лоб.

- Какой ты умный, это что-то, – сказала она наконец.

- Ну, просто я уже всё это прошёл, – тут Гарри вспомнил и о своих проблемах и покосился на улыбающуюся Гермиону. Нет, с ходу такое нельзя вываливать. – М-м… Ещё дозу Антипохмельного не желаешь?

- Пожалуй.

В этот миг дверь распахнулась, и в комнату влетела Кей, облачённая в балахон невероятного жёлто-зелёного цвета – цвета головной боли. В сочетании с рыжей гривой это смотрелось настолько эффектно, что Гермиона опять уронила голову на подушку и зажмурилась.

- Зелья мне!

- Лечитесь, что ли? – деловито спросила Кей, грохая на стол тяжёлую сумку. – К чёрту зелья, зачем нам эта химия? Я пиво принесла.

- О-о…

- Нормальное, а не эту вашу английскую мочу.

- Тогда уж «нашу английскую мочу»! – ехидно поправила Гермиона.

- Как угодно, – отмахнулась Кей. – Кто со мной? – она ловко открыла бутылку зубами и выплюнула пробку.

- Они же отвинчиваются, – заметил Гарри.

- А так вкуснее! – Кей протянула ему бутылку.

Запотевшее стекло соблазнило даже Гермиону; она тоже взяла одну и опасливо приложилась к горлышку.

- М-м. А что-то в этом есть.

- Конечно, – довольная Кей уселась прямо на стол, болтая ногами. – Хочешь избавиться от похмелья – спроси нас как.

- Кстати, а где Джей?

- Наверно, там же, где мы его вчера оставили – на теннисном корте.

- Что вы забыли на теннисном корте? – изумился Гарри.

- Ты не представляешь… – голосом сказочницы начала Кей.

Через пару часов Гарри, пузырясь ледяным «Будвайзером» и весельем, вернулся в комнату. С его появлением дремлющая сова встрепенулась и выжидающе вытянула лапку: давай, мол, да я полетела. Гарри просмотрел полученные письма слегка расфокусированным взором, а потом взял и написал:

Пятница подойдёт.

ГП Гарри.

А почему бы и нет, в самом деле?

Полученное утром письмо с адресом ресторана («Рояль», европейская кухня, не возражаете?) повергло Гарри в шок.

- Это ведь уже завтра, – пробормотал он, беспомощно глядя на присланную с письмом Элоизу. Та склонила голову набок, и Гарри мог бы поклясться, что выражение клюва у неё самое ехидное. И это странным образом приободрило. В самом деле, ну что такого в совместном обеде? Ведь они в конце-концов знакомы (в памяти всплыл Отдел тайн, Мэнор, Беллатрикс, Последняя битва) и даже ужинали вместе. Не вдвоём, правда.

В общем, обеды законом не запрещены. Ничего плохого Люциус ему не сделает, разве что гадостей наговорит, припомнит историю в клубе. Хотя… В письмах они пообщались вполне… мило. Гарри вздрогнул и малодушно глянул на стол. Старый добрый стол: об него можно побиться головой (назвал Люциуса милым), а можно просто сесть и написать письмо с отказом, дать задний ход.

В этот момент раздался треск: Элоиза нашла коробку с печеньем и теперь, разорвав её когтями, угощалась самостоятельно. Гарри усмехнулся – вот ведь нахалка! А ещё нос дерёт, вся в хозяина. Он тут же представил обычного Люциуса – осанка, трость, надменный взгляд, фирменная «привет, ничтожество» улыбка; и другого, того, который встретился ему в клубе – мягкая усмешка, предвкушающая расслабленность и приоткрытые губы, когда они чуть было…

Но об этом лучше не думать. Гарри тряхнул головой. Нет уж, отступать нельзя, потому что… Да потому что просто не хочется!

Не давая себе времени передумать, он нацарапал ответную записку: «Понял, буду. Гарри».

- Элоиза, есть работа!