Парочка (СИ)

Я оставила сильно задумчивого мужчину одного. И пусть это мой кабинет. Мне надо освежиться. Не успела я выйти на улицу, как меня нагнал секретарь Антона Павловича. К ни го ед . нет

— Ой, Аркаша, я как раз хотела тебе кое-что сказать, — тут же начала я.

— Да? — удивился парень.

— Да, хотела поблагодарить тебя, что заботился о моих цветах пока меня не было, — улыбнулась я. Я не так давно чисто случайно узнала от Ягужинского, что Аркаша и есть мой спаситель, который не позволили умереть моим «деткам» в кабинете.

Аркадий как-то весь зарделся и мне показалось, что даже покраснел. Пару раз посмотрел по сторонам, чтоб убедиться, что нас никто не подслушивает и только потом мне прошептал:

— Вообще, мне строго настрого запретили об этом говорить, под страхом увольнения, — прошептал взволновано Аркаша.

— О чём? — я шептала в тон ему.

— Ну так… Это же Антон Павлович… — пропищал секретарь и тут же прикрыл рот ладонью, словно открыл секрет всего человечества.

— Чего Антон Павлович, — насторожилась я.

— Ухаживал за вашими цветами! Он никого не подпускал к ним, всё сам делал. И ещё вечно бухтел, что «не дай Бог, хоть один цветочек умрёт, так Маргарита тут всех покусает».

— Так и говорил? — уже я начала попискивать.

— Угу-угу, — закивал Аркаша.

После того, как я скомкано попрощалась с секретарём Бестужева, пошлёпала в сторону дома.

Итак… что мы имеем? То, что я в шоке. Этот гад, Бестужев, вот как есть бесстыжий! Он же тогда такую комедию разыграл, мол у меня тут целый сад раскинулся и бла-бла-бла, и словно он тут впервые с момента моего отъезда… А сам же лично к этому и приложил руку!

Фух, ладно, этот момент упустим, что более важно — я снова практически позволила мной обладать. И если бы не страх, поселившийся во мне от потери малыша, то возможно всё могло бы повториться вновь.

Да только, я действительно уже не та, и всё не будет как прежде. И, кажется, сам Антон это тоже начал понимать. И дело тут уже даже не в потери ребёнка, а просто я устала. Устала от непонимания, от подвешенности ситуации. От какой-то словно моей использованности.

Я стояла, уткнувшись в телефон под занавесом около компании. На улице уже неделю беспрерывно шёл дождь, но я, как назло, сегодня забыла зонтик. Поэтому только и оставалось, что дождаться окончания непогоды или просто вызывать такси.

— Что, с жОнихами пишешься? — услышала сбоку ехидный голос Антона Павловича. Хорошо хоть не вздрогнула, наверно уже просто привыкла.

— Конечно! — с жаром ответила я и послала мужчине самую лучезарную улыбку на которую только способна.

Мужчина же лишь скрипнул зубами. Наверняка мой ответ ему ой как не понравился. Но это уже его проблемы. Не спрашивал бы.

— Дааа? — протянул после небольшой паузы он, — Ладно, тогда. Хотел тебя подвести, дождик всё-таки, но раз ты с жОнихами, — последнее слово Антон особенно выделил.

Я лишь закатила глаза. Как-то, что ли, по-детски он себя ведёт, не знаю. Тем временем Антон демонстративно распахнул зонт и прошёл к припаркованной буквально в пяти метрах машине.

— Позёр! — фыркнула я.

Мог бы и мне зонтик оставить. Всё равно сам на машине. А автомобиль-то был припаркован на крыльце компании в аккурат под знаком «стоянка запрещена». Ну конечно, она запрещена для любого другого, но не для Бестужева.

Прошло минут десять, а Антон всё также сидел в машине и не уезжал. «Неужели дождик мешает?» — хихикала про себя я. Но сам Антон Павлович делал вид до безумия занятого человека. А на деле — просто сидел в телефоне.

— Тоже мне…

Тут я заметила, как стекло стало отпускаться вниз, а Антон не спускает с меня глаз.

— Ну видимо принца ты так и не дождёшься, так что могу подвести и я. При чём абсолютно бесплатно, — снисходительный тон в его голосе меня просто коробил.

— Какая, однако мне выпала честь… Да вот только… — договорить я не успела, как на парковку заехала спортивная машина ярко жёлтого цвета. И остановилась прямо перед машиной Бестужева.

— Не может быть… — выдохнула я.

Всё моё внимание тут же приковалось к машине и человеку, который из неё выходил. Догадки уже начали кружить голову. Антон же тоже наблюдал за происходящим, но только не восторженно как я, а скорее хмуро и раздражённо.

Но вот из машины выглянула до боли знакомая макушка кудрей, моего солнечного мальчика. И я уже точно знала, кто это так пафосно решил подъехать. Улыбка сама расползлась у меня на лице.

Марк, раскрыв зонт пошёл в направлении меня, тоже улыбаясь во все свои тридцать два. Я же, почувствовав некий внутренний толчок, наплевав на дождь и лужи, побежала к нему на встречу.

— Марк! — радости моей не было предела.

Я подпрыгнула к парню, а он тут же меня поймал, отбросив зонт.

А я даже уже успела забыть, что за всей этой картиной наблюдает один очень злющий презлющий Антон Павлович Бестужев.

Глава 20

— Красавица моя! — Марк чмокнул меня в щёчку, — Вот я и приехал.

От созерцания такой родной и тёплой улыбки меня отвлёк визг шин. Антон на всей скорости умчал прочь, оставив только дым из-под колёс.

— Какие мы, однако, впечатлительные, — пробурчала я себе под нос.