Пароль - Балтика

...Поздним вечером 5 апреля разведка доложила командующему ВВС КБФ, что вновь замечен "плавучий арсенал". В Первый гвардейский пришел приказ направить на поиск наиболее надежный экипаж. Борзов решил сам выполнить поставленную задачу. Он полагался при этом не только на себя, но и на мастерство Никиты Котова, флагманского штурмана. Этот немногословный майор прошел суровую жизненную и военную школу. Ровесник Борзова, он в пять лет остался сиротой и воспитывался в детском доме. Осенью 1936 года учился. в Ейске на курсах стрелков-бомбардиров, затем летал на Балтике на МБР и с начала формирования Первого полка летал в его составе. В августе 1938 года экстерном сдал экзамены на летчика-наблюдателя и получил офицерское звание. В войне 1939-40 гг., летая в экипаже летчика-комиссара Павлюка, Никита совершил сорок боевых вылетов, в том числе на броненосец противника, и был награжден орденом Красного Знамени.

В Отечественную Котов вступил штурманом звена. Летал с Александром Дроздовым на бомбовые удары по танковым и моторизованным колоннам противника, рвавшимся к Ленинграду. Вместе с Борзовым участвовал в боях под Двинском.

Отвага и мастерство Котова проявились не только в ближних полетах, но и в дальних. ДБ-ЗФ Дроздова и Котова бомбил Кенигсберг, Штеттин, Данциг, многие военно-морские базы противника. В одном из полетов на Штеттин отказал правый мотор. Благодаря тому, что Котов проложил кратчайший курс, экипаж смог вернуться на свой аэродром.

В одном из полетов ДБ-3 Дроздова попал в особо тяжелое положение. Он был атакован над целью. Стрелки В. Кузин и Я. Зильберштейн отражали атаки. Дроздов по расчетам, сделанным которым, вывел самолет на цель. Бомбы были сброшены точно на автоколонну. Три "мессершмитта" обрушились на ДБ-3. Оба стрелка получили ранения, но продолжали отражать атаки. Удачно вел стрельбу Котов.

В сорок втором году Никита Котов вместе с Борзовым был среди пионеров торпедного и бомбового удара по кораблям противника. Звено, которому Котов прокладывал курс, летом южнее Гогланда потопило сторожевой корабль, действовавший против наших подводных лодок. Всего же в сорок втором году на счету самолетов, которые выводил на боевой курс Котов, было потоплено пять судов противника общим водоизмещением 20000 тонн.

Одной из самых поучительных была атака фашистского транспорта в порту Котка. Предполагалось нанести бомбовый удар с 4000 метров, но за сплошной облачностью ни залив, ни земля не проглядывались.

- Надо пробивать, - сказал Котов.

Дроздов повел машину вниз. Когда снизились до 1700 метров, открылся порт. И сразу - сильнейший огонь зениток. Котов словно не видел близкие разрывы, углубился в расчеты и смотрел в прицел. Бомбы накрыли цель: транспорт водоизмещением в 6000 тонн затонул.

Признанием мастерства, отваги и хладнокровия было назначение старшего лейтенанта Котова штурманом третьей Краснознаменной эскадрильи, которой командовал Борзов. И снова он показал себя с самой лучшей стороны. Когда в сорок третьем году потребовалось вылететь на разведывательное задание в глубокий тыл противника, выбор Народного комиссара Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецова пал на Котова. Задание в сложнейших условиях было выполнено. В октябре сорок третьего Котов вместе с Борзовым добился большой победы потопил однотрубный двухмачтовый транспорт противника в военно-морской базе, оснащенной мощными средствами противовоздушной обороны.

В одном из вылетов на боевом курсе сдал мотор. Борзову все труднее было справляться с креном. Котов пришел на помощь, ногой держал педаль руля поворота, а руками вместе с летчиком - штурвал. Одновременно провел атаку. Когда шли на базу, Иван Иванович волновался: не потерять бы ориентировку. Ведь руки у Никиты заняты управлением. Штурманскими инструментами он пользоваться не мог. Все высчитывал в уме, запоминал каждую цифру, делил показатели пути на показатели скорости. Нелегко вовсю работать руками и ногами и и то же время, как говорил штурман, "наполнять абстрактные формулы конкретным содержанием". Но Котов и летчику помог и свои обязанности выполнил.

Находчивость проявил Котов и в другом полете, когда в самолет попал осколок снаряда и нарушилось электропитание. Торпедоносец стал "глух": отказало переговорное устройство, застыла стрелка прибора скорости, не подавал признаков жизни авиагоризонт. А ночь темная, временами нельзя понять, что под крыльями - земля или море.

Менее опытный экипаж наверняка вернулся бы:

управление темной ночью без авиагоризонта не сулит ничего хорошего. И действительно, как ни всматривался Борзов, не мог определить, правильно ли летит торпедоносец. И все же торпедоносец вышел на цель и поразил ее. В зареве взрыва торпеды был хорошо виден итог работы флагманского экипажа тонущий транспорт.