Пароль - Балтика

А теперь - звездная ночь. В устье Финского залива гвардейцы обнаружили транспорт и два сторожевых корабля. Пресняков "скромно" держался в темной части горизонта. От луны к бомбардировщику идет лунная дорожка. Транспорт на ней четко виден. Пресняков и Иванов заходят в атаку, стремясь не выпустить транспорт за пределы светящейся полосы. Высота - минимальная. Дистанция менее шестисот метров. Иванов передает:

упреждение - треть длины транспорта.

Транспорт удалось потопить настолько внезапно, что с кораблей противника не раздалось ни одного выстрела. Действовали, как учил Борзов и как он сам потопил транспорт в декабре.

Борзов поздравлял:

- Молодцы! Эксперимент завершен, теперь можно и молодым начинать.

Через несколько дней победу на лунной дорожке одержали новобранцы полка - Михаил Шишков с Иваном Бабановым и Вадим Евграфов с Виктором Будара-гиным.

В восемьдесят четвертом году я прочитал балладу флотского поэта, которая так и называлась "Лунная дорожка". Посвященная маршалу авиации Герою Советского Союза Ивану Ивановичу Борзову, баллада славила отвагу торпедоносцев, которые, проявляя исключительную выдержку, искали, находили и уничтожали фашистские корабли. Что ж, действия летчиков Первого гвардейского на лунной дорожке достойны поэтических строк.

Вадим Евграфов

Евграфов - самый молодой летчик Первого гвардейского, но летный стаж его исчислялся почти четырьмя годами. В свое время, занимаясь в 256-й московской средней школе, Вадим восьмиклассником поступил в аэроклуб и закончил его одновременно с десятилеткой. После Ейского училища - Балтика. Штурманом к сержанту Евграфову назначили Виктора Бударагина. Бударагин не кончал училище, как большинство гвардейцев. Служил краснофлотцем в 12-й истребительной эскадрилье. В начале Отечественной совершил в качестве стрелка-радиста 120 боевых вылетов, участвовал в потоплении сторожевого корабля, за что был награжден орденом Красного Знамени. Летом 1942 года раненого стрелка-радиста направили на ускоренные курсы летчиков-наблюдателей, а затем назначили штурманом к сержанту Евграфову.

На войне каждый полет-испытание. В одном случае удается выполнить приказ, не получив ни одной царапины. В другом возвращение похоже на чудо. Бывает р так, что однополчане уже считают экипаж погибшим, а .он возвращается.

...Ночью группа МБР-2 бомбардировала железнодорожный узел в Нарве. Зенитная артиллерия неистовствовала. Когда МБР-2, ведомый Евграфовым, выходил на боевой курс, близко разорвался снаряд. Захлебнулся, теряя мощность, мотор. Но бомбы экипаж сбросил точно. На развороте в мотор попало еще несколько осколков, Евграфов сказал штурману:

- Тяну в залив!

МБР с безжизненным мотором ударился о воду...

Друзья, видевшие все это, доложили, что самолет Евграфова после выполнения задания сбит зенитной артиллерией. А экипаж в это время боролся за жизнь. Евграфов и стрелок-радист помогли получившему тяжелую травму Бударагину выбраться из самолета в надувную бортовую резиновую лодку. Авиаторы смогли добраться на ней к острову, где находились балтийские моряки. Удалось и самолет отбуксировать на свою базу. В нем насчитали более трехсот пробоин.

Экипаж сплачивался в рейдах по базам противника. В районе Хельсинки Евграфову и Бударагину удалось "расшифровать" график движения транспортов. Сведения, которые привез экипаж, помогли нанести сильный удар по морскому противнику.

С таким "багажом" в сорок третьем году Евграфов и Бударагин прибыли в Первый полк и составили экипаж торпедоносца.

23 февраля 1943 года Евграфов и Бударагин с малой высоты нанесли бомбовый удар по эшелону на станции Молосковицы. Движение на этом участке дороги врагу не удалось восстановить в течение трех суток. В те же февральские дни Евграфов бомбил военно-морские базы противника и плавсредства в них.

Воевали Евграфов и Бударагин лихо и умело, об их боевых делах писали газеты, сообщало радио. Известность вполне заслуженная.

Однажды, когда заканчивалась предполетная проработка боевого задания, командир полка, улыбнувшись, сказал:

- А слава о Евграфове докатилась до Британии. - И протянул Вадиму голубой, как небо, конверт. Никогда еще не получал Вадим письма в таких шикарных конвертах. Из Москвы шли обычные в военную пору треугольники - от матери. Девушки вообще не писали, любовь еще не пришла. А тут незнакомка из Лондона, прочитав о блестящих победах русского аса, командира краснозвездного торпедоносца, обращалась к парню, которому едва перевалило за двадцать, но имени-отчеству - Вадим Николаевич, называла храбрым русским летчиком, поздравляла с победами, просила его и всех советских летчиков беспощадно бороться с фашистами. Берилл Нордскот - так звали англичанку огорчалась, что "в Лондоне вместо цветников появились огороды", но надеялась после войны вручить Вадиму Николаевичу самый большой букет, какой только можно переслать с британских островов в Советскую Россию.