Пароль больше не нужен. Записки нелегала

А что будет, если источники сырья будут иссякать? Построенные промышленные гиганты будут использовать удаленные источники сырья, удорожая производимую продукцию за счет неоправданных транспортных затрат. Люди, занимавшиеся сельским хозяйством, оказались вовлеченными в крупное промышленное производство, снижая уровень производства сельскохозяйственной продукции. Заниматься сельским хозяйством стало невыгодно для людей. Производимая продукция имеет только государственную систему сбыта, не принося производителям дохода. Личное хозяйство заменено общественным. Общественная собственность породила всеобщий принцип: все вокруг колхозное – все вокруг мое.

В промышленности практически не используются новые технологии и высококачественные металлы с присадками, повышающие сроки износа и уменьшающие материалоемкость продукции. Налицо регрессивный метод хозяйствования, поддерживаемый драконовскими законами и принудительными действиями властей.

Вместе с тем, эта система позволяет в кратчайшие сроки мобилизовать весь хозяйственный механизм на решение общегосударственных задач, связанных, например, с войной. По этой причине я делал вывод о высокой мобилизационной способности советской экономики, несмотря на ее явное отставание от развитых стран мира.

Одновременно я делал вывод-предложение о том, что если советское руководство подвергать постоянной критике, то это, в конце концов, может вызвать его критическое отношение к собственной деятельности, но все равно не приведет к каким-либо изменениям в хозяйственном механизме.

Материальная заинтересованность людей, являющаяся главной двигающей силой в любом экономической системе, заменена идеологической установкой о том, что при напряжении усилий советский народ построит такое общество, где каждому всего будет навалом и не нужно будет, не щадя, сил трудиться каждый день.

Отобрать эту мечту невозможно. Любой, кто покусится на нее, получит достойный отпор. В этом отношении с Россией не могут состязаться никакие страны. Даже США, которые кичатся своей национальной гордостью и американским образом жизни, не встанут как один на защиту своей хваленой демократии. Эта демократия давно превратилась в национальный индивидуализм, воспоминаемый во время футбольных матчей при исполнении государственного гимна. России терять нечего, кроме своих цепей. Какие бы цепи она не теряла, ей достаются новые, и все более крепкие.

Можно много спорить о качестве авиации и танков, количественном соотношении их в то или иное время и на определенном участке местности, но ни одна страна не пошлет своих солдат кидаться под гусеницы танков со связками гранат. А Россия это сможет. И пойдут на это сознательно. И будут незаметные герои, а не фанатики в Японии, которым при жизни устраивают пышные похороны и обеспечивают материально семьи. Русским никто не собирается устраивать таких похорон и, тем более, заботиться об их семьях, а они все равно будут жертвовать собой ради других.

По моим докладам мне предложено было явиться на встречу в Москве с представителем Центра. Я был рад снова встретиться с Густавом. Наверное, он постарел сильно, но все такой же бодрый, спокойный и рассудительный. Этот человек смотрел на мир, словно на банку с водой, в которой плавают разноцветные рыбки. Он знал, какая рыбка будет довольствоваться тем кормом, который ей кидают, какая рыбка бросится отбирать самый лучший кусок, какая рыбка спрячется в водорослях, чтобы ее не задели агрессивные особи. Хотя он и не мог влиять на ход событий лично, но его оценки становились определяющими в том или ином политическом процессе.

В указанное в ответном послании время и место я прибыл по обыкновению раньше, чтобы осмотреться и определить уровень своей безопасности. В условленное время появился статный мужчина в черном пальто с белым шарфиком, в черном котелке, с тростью в руке.

Такая одежда в то время была характерна для сотрудников западных посольств. В качестве опознавательного знака мужчина в руке держал газету «Правда», изданную за три дня до даты встречи. Не исключено, что этот человек, у которого на лбу было написано, что он дипломат, не умел говорить по-русски, а если говорил, то с таким акцентом, что любой человек, услышавший наш разговор, почел бы своим долгом бегом побежать в НКВД и сообщить об увиденном. От таких мыслей в каждом проходящем человеке мне виделся сотрудник органов, который следит за мной, за представителем Центра, за женщиной, идущей с сеткой-авоськой в магазин, за рабочим, прикуривающим папиросу на улице. Это уже мания. Нужно немедленно уходить с этого места и использовать второй запасной вариант закладки сообщения в тайник.

В сообщении я высказал свое мнение по поводу организации встречи и потребовал, чтобы на следующую встречу ко мне прибыл тот, кого я знаю лично, и кто превосходно владеет русским языком.