Пароль: "Директор"

На следующий день «Директору» потребовалось выяснить: «Какие немецкие дивизии находятся в резерве во Франции и где именно?» 9 марта 1943 года: «Информируйте нас, какие немецкие войска размещены в Париже и Лионе. Число, род войск, продовольственный рацион и оснащение». 18 марта: «Проверьте и немедленно сообщите, находится ли в Нанте 462 пехотная дивизия, 465 пехотная дивизия в Эпинале и 467 во Франции, её точное местонахождение нам неизвестно».

Десятью днями спустя: «Какие дивизии размещены в Шалон-сюр-Ман и Ангулеме. Мы располагаем информацией, что 9-я пехотная дивизия находится в Шалон-сюр-Мане, а 10-я танковая дивизия в Ангулеме. Подтвердите правильность этих данных».

Гестаповские радисты всегда спешили удовлетворить запросы «Директора». Так, например, в конце января они сообщили в Москву: «Из надежного источника получена информация, что в последние недели декабря немцы начали исключительно масштабное передвижение войск в сторону испанской границы, особенно в районе Бордо-Ангулем. Между десятым и двадцатым декабря поток транспорта был настолько мощным, что на железнодорожном перегоне Потье-Ангулем наблюдалось до восьми воинских эшелонов в день.

16 марта они сообщили о «выводе многочисленных воинских подразделений из Антверпена и оживлении движения в сторону южной Франции, включавшем 26 воинских эшелонов, 18 из них состояли из более чем 50 вагонов, а 8 — около 40; главным образом — пехота». 23 марта «Директору» передавали об «увеличивающихся масштабах войсковых транспортов и перемещениях войск в Бельгии и Франции», а пять дней спустя о «свежих формированиях Люфтваффе в Бретани», которые, по-видимому, представляют собой свежесформированные подразделения воздушно-транспортных и десантных войск.

Гестапо сообщало даже самые незначительные подробности. Так например, 2 апреля: «Новая дивизия СС в Ангулеме не имеет ни номеров, ни знаков. Солдаты в серой полевой форме с черными нашивками на воротничке и эсэсовским значком. Оснащена необычно большим числом транспортных средств».

1 апреля на тему об эсэсовских дивизиях: «Артиллерия: средние и тяжелые гаубицы, тяжелые длинноствольные орудия, все моторизовано. Дополнительно — многочисленные современные противотанковые пушки и зенитки. Дивизия располагает рядом средних бронемашин. Личный состав около 16 000 человек».

Чем подробнее становились вопросы «Директора», тем больше он вынужден был выдавать все ещё работавшую на Западе сеть своих информаторов, а именно это и было целью гестапо. Там имели все основания полагать, что советская шпионская организация во Франции, Бельгии и Голландии разрушена, но ещё оставалась коминтерновская сеть и подполье французской компартии, которых также подключили к сбору информации для русских.

Гораздо более важной целью была советская шпионская сеть под руководством Александра Радо в Швейцарии. После разгрома группы Шульце-Бойзена/Харнака на неё возложили ответственность за обеспечение Москвы информацией с самых высоких уровней руководства германского вермахта. Радо давно отбросил всякие попытки получить собственных агентов в германском руководстве и занимался только перехватом информации по каналам швейцарской армейской спецслужбы, у которой оказались замечательные связи в ставке фюрера.[33]

Для выявления последних оставшихся источников информации (сеть Коминтерна, французские коммунисты и группа Радо) из Парижа приезжает представитель гестапо, разительно отличавшийся от педанта-бюрократа Райзера.

Криминальрат Хайнц Паннвиц родился в Берлине в 1911 году, принадлежал к христианской общине «Искателей пути», и даже став гауптштурмфюрером СС, оставался членом Конфессиональной церкви. Карьеру он начал в берлинской уголовной полиции, где руководил подразделением, занимавшимся кражами со взломом, а затем перешел в гестапо. Служил референтом по безопасности отделения гестапо в Праге. Летом 1942 года руководил расследованием обстоятельств покушения на Гейдриха.

В это время Паннвиц постепенно приходит к убеждению, что только жестокими преследованиями участников Сопротивления ничего не добьешься. В августе того же года он изложил свои взгляды Мюллеру-гестапо, настаивая, что РСХА должен «отказаться от простого преследования шпионских группировок Сопротивления, и действовать заодно с ними». Паннвиц привел следующие доводы: цель — избежать бессмысленного кровопролития; если группа полностью уничтожена, на её место придут сотни других, а именно это следует предотвратить.

На Мюллера, похоже, все это особого впечатления не произвело, но когда Райзер проявил нерасторопность в выявлении новых агентурных групп на Западе, Мюллера вспомнил про Хайнца Паннвица и заявил:

— Делайте то, что предлагали мне в прошлом году, разыгрывайте любые ставки, иначе с нашими рутинерами нам никогда не выбраться из этой каши.