Пароль — «Эврика!»

— Ладно, я тебе скажу, что ты можешь сделать, Светлана Воеводова. Во-первых, самое простое: угадать, кто будет мэром годков этак через десять, потому что ещё пару сроков наш мэр в своем кресле просидит. Во-вторых, оккупировать этого завтрашнего мэра со своим энергосбережением и убедить его, пока он ещё слушать способен. А в-третьих, помогать ему мэром стать. Фильмы про него снимать, воробьев кормить от его имени, созывать их и распугивать, сколько понадобится, и всё такое прочее. И так все десять лет. И четвёртое. Поскольку ты не можешь точно знать, кто именно мэром будет, то придётся тебе не одного человека вот так воспитывать, а десяток. Ну что, Светлана, в твоих это силах или нет? Я думаю, что в твоих, тем более что ты и работу любишь, и делать её бесплатно готова, и про героев разговариваешь. Чем не геройство для тебя, а? Да, извини, ещё примечание: будь готова, что он тебя при случае обманет и предаст, когда мэром станет. Потому как люди существа непредсказуемые. Человек может испугаться, может купиться, а может и с самого начала хитрым подлецом обернуться. И тогда придется тебе всё то же самое с начала начинать. И знаешь, я даже верю, что раз на четвертый или пятый у тебя получится, или вообще тебя саму мэром выберут. Вот, пожалуйста, я тебе ответил.

Света задумалась. Как все это непросто… Это, получается, всю жизнь заниматься надо! Ну а что ж она хотела? Вот Яшка же говорит, что умер бы, чтобы научить людей любви, а она что, трусливей Яшки? Она думала, а Филимонов-папа с улыбкой за ней наблюдал.

— Совет у вас умный, Иван Андреевич, — сказала она наконец. — Спасибо. Он на самом деле геройский, только всё-таки спрятана в нем какая-то игрушечная насмешка, и от этого он получается безнадёжный какой-то. Но зато я поняла, что мне теперь делать надо. Я Иванова искать пойду. Уж он-то должен мне ещё лучше совет дать.

— Полегче? — усмехнулся Филимонов-папа.

— Нет. Покрепче, — сказала Света.

Иван Андреевич вздохнул, пошёл, взял со стола папку кожаную, открыл и сказал:

— Так, Светлана Юрьевна, вот тебе моя визитка. Вот этот телефон, который я на ней с обратной стороны напишу, — это мой прямой телефон. Значит, так. Каждую среду в четыре часа пятнадцать минут — я вот тебе тут записываю, 16:15, - ты будешь звонить мне и спрашивать, что я сделал по энергосбережению. А я тебе буду рассказывать. Только три условия. Во-первых, время соблюдай очень точно, потому что я очень занятый человек. Во-вторых, это будет тайна между мной и тобой, и никому ты о ней не скажешь, ни папе, и ни Костику, пока я тебе не разрешу. Договорились, нет? Обещаю, что я тебя, как Костик, не подведу.

— Это правда? Или игра? — спросила Света.

— Правда, — сказал Иван Андреевич.

— Ура! — сказала Света и бросилась ему на шею.

— А третье условие, — невозмутимо продолжал Филимонов-папа, — ты тоже отчитываться будешь, что ты за эту неделю по энергосбережению сделала. Если ничего не сделаешь, то и я себе очко записываю и тоже своими обязанностями манкирую. Ясно?

— Ясно, — кивнула Света. — Хорошо. Я не знаю, что значит «манкировать», но догадываюсь.

— И ещё посмотрю я, вправду ли ты Иванова найдешь или болтаешь только. И посмотрю я, какой он тебе совет даст. Впрочем, именно этого ты мне не обязана, как и я свои действия сам выбирать буду. Но хоть что-нибудь ты должна делать каждую неделю, иначе я с тобой договор разрываю. Что, по рукам, нет? — он протянул руку.

— Я согласна, — сказала Света и обе руки ему в ладонь положила, потому что у него ладонь очень большая была, а у неё маленькие.

— Ну, добро! — наконец разулыбался он. — Посмотрим, как у нас дело пойдёт. Что, пойдём чай пить с моим семейством или домой пойдёшь?

— Домой, — сказала она, хотя голос у него был просящий.

Глава семнадцатая, в которой Света делает не доказанное открытие, а Филимонов-папа впервые соглашается с Воеводовым-папой

Света шла домой медленно, потому что тяжело было на сердце. И из-за Костика, конечно, и из-за того, что Иван Андреевич ей рассказал. После разговора у неё осталось такое чувство, будто всё безнадежно. Всё, что он ей наговорил, как гиря, повисло у неё над головой.

Потом она вспомнила, что сам-то Иван Андреевич как будто повеселел. И даже обещал энергосбережением заниматься. Ведь это же просто замечательно! Почему же так тяжело? Даже когда Игорь Рудольфович говорил, что планета погибнет, ей не было так тяжело!..

Ни на что я не способна, даже с Костиком помириться не могу!..