Пароль скрещенных антенн

Впрочем, активность муравьев-охотников во многом зависит от температуры. В средних широтах муравьи при температуре ниже 5 градусов не покидают гнезда; при температуре выше 5 градусов фуражиры принимаются посещать тлей и собирать с них корм; при 9 градусах выходят из гнезда уже и охотники, которые, впрочем, орудуют только на поверхности почвы, а начиная с 18 градусов взбираются и на деревья. При 250-метровом радиусе рейсов, совершаемых охотниками, площадь, с которой собираются насекомые, превышает 200 тысяч квадратных метров, а если охотники при этом поднимаются на высоту хотя бы в 5 метров, то общее пространство, охватываемое их поиском, составляет больше миллиона кубических метров.

Итак, в один муравейник с миллиона кубометров леса сносятся миллионы насекомых.

Однако еще не ясно, не стаскивают ли муравьи трупы насекомых, уже погибших. Именно это наиболее вероятно: трудно представить себе, что муравей способен одолеть тех огромных по сравнению с ним насекомых, останки которых волокутся в гнездо.

Новые наблюдатели, вооруженные маленькой лупой, секундомером и большим запасом рассчитанного на многие часы терпения, провели серию утомительных, но интересных опытов, с подброшенными на разных расстояниях от муравейников трупами насекомых и живыми гусеницами, личинками, куколками. Оказалось, что муравьи не ограничиваются сбором трупов насекомых, а рьяно охотятся именно на живых.

Очень содержательны протоколы, в которых описываются секунда за секундой прослеженные истории отдельных жертв муравьев Формика.

Из этих протоколов можно видеть, что Формика уничтожает не только беспомощных личинок, застигнутых при линьке, но и взрослых насекомых. Если насекомые крупнее муравья, то это обычно молодые, только что вышедшие из кокона и еще не окрепшие имаго или взрослые, но не успевшие отогреться после ночной прохлады и, следовательно, подвергшиеся нападению тогда, когда они не могли ни оказать сопротивления, ни уклониться от схватки.

Изучение охотничьих повадок Формика показало, что они нападают на добычу скопом и, не давая ей уйти от преследования, кусают и обрызгивают ее муравьиной кислотой, затем высасывают труп, а когда он уменьшится в весе, подтягивают к гнезду и, наконец, уносят.

Мелкие насекомые доставляются в гнездо целиком, крупные и грузные — разрываются на части. Добыча, застигнутая на дереве, оглушается кислотой и сбрасывается на землю, где ее подбирают другие Формика. Первыми подвергаются атаке самые подвижные насекомые. Это важная подробность.

Среди насекомых есть немало таких, которые паразитируют на вредных насекомых. Особенно распространены наездники, об одном из которых, по названию Эфиальтес, шла речь в начале книги. Это те самые насекомые с длинными и удивительно чуткими антеннами, которые безошибочно обнаруживают личинок даже в глубине дерева. Наездники делают полезное для человека дело, уничтожая многих насекомых, вредящих посевам, насаждениям, лесам. Однако когда против вредных насекомых применяются ядовитые опыливания и опрыскивания, то вместе с вредителями уничтожаются и их естественные враги — наездники. В этом, конечно, ничего хорошего нет. Ядов же избирательного действия, которые губили бы вредителей и щадили полезных насекомых, пока не существует, они еще не изобретены.

Зато о муравьях Формика можно сказать, что они уничтожают насекомых как бы избирательно: парализованные личинки, в которых развиваются отложенные наездниками яйца, не привлекают их внимания. Благодаря этому сохраняются новые поколения наездников и других насекомых, паразитирующих на вредителях и не дающих им слишком размножиться.

Из всего, что здесь рассказано, выясняется, почему именно Формика руфа оказались избраны для защиты леса.

И ведь как же интересно и поучительно это происходило! Ученые за последнее столетие необычайно преуспели в искусстве описывать насекомых. Словесные портреты их так терпеливо, тщательно и подробно составлены, столько изощренного внимания проявлено к ничтожнейшим мелочам строения, что, казалось, ничто не остается без учета. И тем не менее, пока наука ограничивалась регистрацией и протоколированием всевозможных примет и свойств, под общим наименованием красных лесных муравьев Формика руфа долго объединялись муравьи во многих отношениях разные. Известно было, правда, что красный лесной муравей может быть большим, средним или малым, а уж все остальные различия их тонули во всевозможных малозначительных, как мы сейчас вправе думать, подробностях.

Едва те же Формика руфа понадобились для практического дела, глаза на них открылись по-новому, и систематики увидели их стократ лучше и отчетливее, чем под самой сильной академической лупой.

Формика действительно различаются по размеру рабочих особей, но теперь выяснилось, что одна только средняя длина их тела никак не может считаться окончательно определяющим признаком.