Пароль скрещенных антенн

И вот ответ: ни строительный мусор, ни грунт из подземных отсеков гнезда, ни личинки, ни куколки самке не требуются. Ей нужны только рабочие муравьи, однако не один, и не десяток, а по возможности больше. Эффект группы и здесь, как видим, сказывается.

Среди двухсот литров массы, взятой из живого муравейника, молодые самки скоро начинают откладывать яйца, причем смонтированные таким образом гнезда быстро входят в силу. Спустя какое-то время становятся заметными признаки жизни новой семьи, а вскоре по дорогам, ведущим к растущему куполу, начинают стягиваться цепи фуражиров с грузом сладкого корма от тлей с ближайших деревьев и вереницы охотников, волокущих личинок, трупы выпитых гусениц, части тела насекомых.

Этим способом на опытном участке были заложены первые десятки новых — в настоящее время процветающих — муравейников.

Так родилась служба биологической охраны леса от вредителей.

Но едва стал накапливаться практический опыт разведения лесных муравьев, сразу стало ясно, что не все расы одинаково пригодны для истребления вредителей. Оказалось, что даже у самого исправного охотника за насекомыми всех видов — у Формика поликтена — не все семьи одинаково хороши как охотники.

Семьи, оказывается, кое в чем важном различаются: одни воинственнее, другие — потише; даже по способу охоты семьи тоже разнятся.

Но в таком случае возможен отбор подходящих форм? Значит, есть смысл приниматься за выведение лучших пород муравьев Формика?

Сеть муравейников закладывается в лесу посевом бутылок, размещаемых по квадратно-гнездовой схеме. Бутылки с искусственно выведенными молодыми самками и отводки муравейника — вот, в сущности, все, что требуется для сохранения леса от совок, листоверток, пилильщиков, пядениц и других вредителей. Зеленеющие кварталы могучих лесов и горы деловой древесины, отвоеванной у вредителей, несет с собой эта новая, маленькая, но ценная победа науки.

Как всегда в таких случаях, это только начало, только первый маленький шаг по новому пути. Рыжий лесной муравей Формика поликтена успешно ликвидирует миллионы различных насекомых — вредителей леса, но не пригоден для того, например, чтобы уничтожать другие виды муравьев. А ведь и среди них есть немало таких, от которых человеку неплохо бы избавиться. Вспомним, к примеру, вредящих посевам жнецов, несноснейших Формика руфибарбис, Тетрамориум цеспитум, о которых не зря сказано, что это неистребимые породы.

Для уничтожения вредных муравьев тоже нашлось средство: муравей Соленопсис фугакс — вредитель муравьиных. Это мельчайшие муравьи, обитающие в гнездах крупных, где они неуязвимы именно вследствие своих мелких размеров и большой быстроты движений. Соленопсис не просто объедают муравьев, в чьих гнездах живут, но и пожирают их личинок.

Это не нахлебники, а паразиты; едва появившись в гнездах муравьев многих видов, они, как правило, быстро подсекают благополучие муравейников и приводят их к преждевременной гибели.

Но разве муравьи пригодны только для истребления разных вредоносных насекомых? Они влияют ведь и на почвообразовательный процесс. Чарлз Дарвин прямо указывал, что в образовании почвы участвуют не одни только дождевые черви, но и все вообще копающиеся животные различных видов, и, как он писал, «главным образом муравьи».

Роль муравьев в образовании почвы признавали и многие советские ученые.

Трудно сейчас загадывать, как могут быть использованы все эти знания. Еще очень небогат опыт заселения молодых полезащитных полос муравьями Формика, но он позволяет предвидеть, что при разведении леса в степных районах муравьи могут быть полезны и в борьбе за лес, и в борьбе за урожай.

О чем говорят янтарь и бутыль с муравьями формика

Приходилось ли вам брать в руки муравья, который бегал по земле за миллионы лет, точнее, за десятки миллионов лет до того, как на ней появился человек?

Сколько мыслей и чувств будит одно прикосновение к прохладному обломку янтаря, внутри которого сквозь влажное мерцание золотого тумана чернеет крохотным силуэтом прапращур современных мурашек. Никаких сомнений нет: это муравей. Его нельзя не узнать. Во всяком случае, с первого взгляда он ничем не отличается от множества тех сегодняшних муравьев, мимо которых каждый из нас с весны до осени бесчетное число раз проходит, не видя их, и которых нередко походя топчет, не замечая того.

В раздумье поворачиваешь обломок то одной стороной, то другой, пробуя проникнуть взглядом в глубь почти прозрачного куска минерализованной смолы, как если бы в нем была заключена сама вечность, само небо с россыпями звезд, все миры — дальние и близкие, живые и минувшие, знакомые и неведомые.

Десятки миллионов лет до появления человека!..