Пароль «Стрекоза»

Лицо у Власа вытянулось. Он быстро сунул руку под парту, тяжело засопел. Надо же так опростоволоситься! Но кто знал, что ручка, которую он в перемену обмакнул в учительскую чернильницу, оставит предательский след? Моргай теперь глазами перед всем классом… Влас поднялся и заморгал:

— Верно. Моя двойка… Что ж мне теперь — в директорскую?

— А зачем? Будешь продолжать начатое дело, — миролюбиво сказала Анастасия Ивановна. — Я понимаю, у тебя было мало времени. В спешке ты не заметил у Угловой кое-каких ошибок. Дело поправимое. Возьмешь тетрадь домой и еще раз посмотришь. Заодно захватишь и некоторые другие тетрадки. Поставишь справедливые оценки. Как настоящий учитель.

Всего ожидал Влас, но только не этого. В мыслях у него начался дикий переполох. Голова никак не сообразит что к чему. С одной стороны, вроде бы и хорошо, что в директорскую не вызывают, а с другой стороны… Непонятно, почему учительнице вместо наказания вздумалось оказать ему почет? Странно ведет себя Анастасия Ивановна. Очень странно.

Вчера она сама по всем правилам отчитывала Маковкина, когда он, бледный, стоял у доски и не знал, какие знаки препинания ставить в сложном предложении. А сегодня дает задание проверять чужие тетрадки. Придется ставить оценки. Двойку Соне Угловой он уже поставил. Лучше некуда! Даже Анастасии Ивановне понравилось. С таким же успехом Влас может вывести и тройку, и четверку, и пятерку — кто что заслужит.

Учительница положила ему на парту пачку тетрадей и дала наказ:

— Будь строг. Постарайся не пропустить ни одной ошибки.

— А отличникам можно двойки ставить?

— Если заслуживают…

— Запляшут они у меня, голубчики!

Дома он первым делом, конечно, стал проверять тетрадь Лены Блузкиной. Такие сложные предложения наворотила, столько запятых, точек и двоеточий наставила, что у Власа зарябило в глазах. Попробуй разберись в этом хаосе! Словно нарочно решила Власу голову поморочить. Ничего, он разберется. Все ошибки выведет на чистую воду! Не видать Лене пятерки как своих ушей!

С двоеточиями все ясно — они ставятся (Влас запомнил это) перед перечислениями. Тут ошибок нет. А вот как быть с точкой с запятой? Затесалась в самую середку длинного предложения и стоит. Здесь ли ей место? Влас не знает. Когда в классе про точку с запятой объясняли, он смотрел в окно на прыгающих воробьев. Лена тоже смотрела на воробьев. Наверное, и она пропустила правило мимо ушей. Вот тут-то он ее и поймает, как птенчика…

Влас раскрыл учебник и прочитал:

«Точка с запятой ставится в том случае…»

Экая досада! У Блузкиной, оказывается, все верно. Хочешь не хочешь, а ставь пятерку.

Зато в тетради у Светы Олениной он сразу обнаружил ошибки: в двух случаях буква «ё» стоит без точек наверху. Влас поставил красным карандашом жирные точки и вывел оценку «4». Потом вспомнил, что сам он все время забывает ставить точки над «ё», и нарисовал после четверки плюс. Пусть Оленина убедится в его справедливости!

Домашнее задание Тараски Котова Влас проверял с особым наслаждением. Прочитал слово «биреска» и дважды радостно подпрыгнул, так как сразу обнаружил две ошибки. Прочитал «агурец» — и тоже подпрыгнул. Так и прыгал, сверяя каждое слово по словарю, пока не дошел до последнего предложения: «Ученика Маковкина аставели пасля занятий».

— Ишь какой грамотей! — возмутился Влас. — Будешь знать, Тараска, как имя нового учителя порочить!

И старательно вывел в тетрадке оценку, какую редко ставит Анастасия Ивановна, — кол. В следующей тетради Влас с помощью словаря обнаружил семь ошибок. Собрался было влепить ученику за безграмотность двойку, но тут вспомнил: «Да ведь это же моя тетрадь! Двойка — оценка не для учителя…»

Он переписал домашнее задание заново и внизу красным карандашом сам себе поставил по грамматике первую за всю четверть пятерку. Хотел поставить еще и плюс, но раздумал — скромность помешала.

«Однажды мне было очень весело…»

Влас списал с доски тему домашнего сочинения — «Самый веселый случай» и подпрыгнул от радости. Чепуховое задание! Каждый день в жизни происходит что-нибудь смешное. Садись и пиши.

Дома он раскрыл тетрадь, обмакнул перо в чернильницу и, не задумываясь, вывел:

«Однажды мне было очень весело».

Первое предложение сложилось легче, чем два плюс два — четыре. Начало, как пишут писатели-классики, — великое дело! Решив, что и дальше все пойдет, как у писателей-классиков, Влас снова обмакнул перо. И еще раз обмакнул. И еще… Раз десять тянулся к чернильнице, но ничего не написал. Тогда стал вспоминать дни, когда ему было очень весело. В первом классе был такой случай. На уроке арифметики Влас от нечего делать насовал в уши бумагу. Всю перемену ходил по классу, разговаривал с кем угодно и никого не слышал.

Понимал только самого себя. Что говорят товарищи — не понимал. Шевелят губами, а слов не произносят. Словно он глухой, а они немые. Как в подводном царстве. Потеха! Мальчишки смеялись. И Влас смеялся.