Пароль: «Тишина над Балтикой»

Разведчик направлял в Центр информацию о действиях итальянского флота против англичан на Средиземном море и о продвижениях немецко-итальянских частей в Африке. Через знакомых в Италии ему удавалось получить данные о переброске резервных формирований на Восточный фронт. Центр требовал прилагать больше усилий по выявлению сроков открытия Второго фронта и высадки англо-американских войск в Западной Европе. Однако вместо начала боевых действий во Франции союзники перебросили морем большой контингент войск и высадили его в Северной Африке. Добившийся успехов в июле 1942 года африканский корпус Роммеля в ноябре стал терпеть поражение за поражением. События не могли не радовать, но советское руководство настаивало на высадке союзников в Нормандии. Из Испании по этому вопросу сообщить было нечего.

…Звездный час «Ферзя» настал в начале 1943 года, когда лидеры союзных государств наметили встречу в Касабланке, чтобы провести секретные переговоры.

После Рождественских праздников в Мадрид прилетел Канарис и срочно вызвал к себе. Сильвия настороженно проводила друга в незапланированную поездку: она была убеждена, что экстренные встречи с адмиралом ничего хорошего не сулят. Однако «Ферзь» вернулся в Барселону на удивление скоро. Он ласково обнял Сильвию и прошел в кабинет, попросив не беспокоить. Радистка поняла, что получено некое важное задание и теперь надо обдумать, как его выполнить.

Вечером они сидели в креслах с бокалами вина. «Ферзь» рассказал о встрече с Канарисом:

— Вилли торопился, и мы говорили в моей машине. Такой случай произошел впервые за все время нашего знакомства. Интуиция подсказывает, что адмирал не был склонен афишировать встречу. Речь он завел о том, что от одного из источников, близкого к правящим кругам Великобритании, ему стало известно о намерении премьер-министра Черчилля отправиться в Марокко для переговоров с американским президентом Рузвельтом.

— Хорхе, неужели адмирал вознамерился отправить тебя в Касабланку добыть информацию об этой встрече? Ведь это все равно, что совать голову в пасть льва! Союзники спят и видят, как бы сцапать немецкого шпиона.

— Майн Готт! Какая ты все же нетерпеливая, поистине мексиканская горячая кровь! Сиди и слушай, я все расскажу. Действительно, Вилли попросил меня завтра рейсовым самолетом вылететь в Касабланку, ждать, когда закончатся секретные переговоры, получить сведения о их результатах и вернуться в Барселону.

Заметив, что с губ Сильвии готов сорваться новый вопрос, «Ферзь» жестом руки остановил ее и продолжил:

— Он вручил мне испанский паспорт — против присутствия испанцев в Марокко союзники не должны ничего иметь — и сообщил условия связи с английским журналистом, входящим в лондонский правительственный пул. Теперь я скажу то, о чем тебе хочется спросить. Канарис объяснил, что мог бы отправить туда кого-нибудь из четырех сотен агентов абвера, работающих в Испании. Но опасается, что берлинские бонзы, получив данные о готовящейся конференции, могут пойти на попытку физического устранения президента США и премьер-министра Великобритании. Поэтому и не дал своей агентуре задания на получение такого рода сведений. Их должен добыть я, потому что, по его мнению, точно не передам их в Берлин. А про то, что я передам их в Москву, ему и знать не надо. Вот для чего я срочно отправляюсь в Марокко, майне Зюссэ.

Расстояние от Мадрида до Касабланки в восемь сотен километров транспортный «юнкерс» преодолел за четыре часа. Нельзя сказать, чтобы полет был приятным, думал «Ферзь», когда нещадно болтало над Андалузскими горами. Немного позже внизу разлилась голубизна океана, и самолет пошел ровнее. Вот за покрытыми снегом Атласскими горами открылись городские кварталы Касабланки. Начали снижаться, и вскоре шасси коснулось бетона посадочной полосы.

— Слава Богу, прибыли, — вполголоса буркнул разведчик и поспешил с портфелем к открывшемуся люку.

Собираясь в командировку, он предполагал, что выполнить секретное задание будет непросто, придется изрядно попотеть и побегать, чтобы обойти контрразведку союзников. Но о том, что с самого начала он окажется на грани провала, даже мысли не было. Между тем события приняли скверный оборот.

Пока пассажиры выбирались из чрева «юнкерса» на летное поле, к самолету подскочили три открытые военные машины. Полтора десятка английских солдат с оружием наизготовку встали вокруг, а офицер велел прилетевшим предъявить документы. Изучив паспорта пассажиров, он разделил их на две группы, одну из которых пешком направил к выходу в город, а вторую, численностью девять человек, посадил в машины под охраной солдат. Помрачневший «Ферзь» оказался именно в этой группе. Людей довезли до ближайшего к аэродрому полицейского участка и закрыли в большом зарешеченном помещении, предварительно обыскав, чтобы ни у кого не оказалось оружия.