Пароль: «Вечность»

Следом за стариком из салона вышел высокий блондин в кителе без знаков отличия и узких брюках, с револьвером в открытой кобуре на боку. Почему-то я сразу решил, что он эстонец. Старик что-то сказал ему, и мужчина остался стоять возле «хаммера», внимательно наблюдая за мной, положив ладонь на револьвер.

Старик шёл ко мне, прихрамывая, опираясь на палку. Для меня с тех пор, как я видел его в последний раз, прошло меньше месяца, но человек этот, судя по лицу, постарел лет на двадцать пять. Хотя взгляд его оставался таким же холодным и цепким.

Остановившись на полпути к джипу, он поднял руку в приветствии и произнёс с едва заметной усмешкой, будто называя пароль, кодовое слово, которое давно стало пустой формальностью:

— Вечность.

На его пальце блеснул золотой перстень. Я повесил автомат на плечо и захлопнул дверцу.

— Мне сообщили, какой дорогой ты выехал из Арзамаса, — сказал доктор Губерт. — Вообще-то ты сейчас должен быть там, на хорошей должности в Форте, ведь ты спас Корпорацию. Извини, за эти года подзабыл имя… Степан?… Нет, Егор. Егор Разин, так?

— Да. — Я медленно пошёл к доктору Губерту.

Гость из прошлого кивнул:

— Ты мне не очень-то доверяешь, это понятно. Можем поговорить здесь, или в твоей машине, или в моей. Я предпочитал бы не стоять под дождём. В моём возрасте легко заболеваешь и трудно выздоравливаешь.

— Мы останемся здесь, — отрезал я. — Скажи мне одно: это — будущее? Это чёртово будущее, да?

— Да, Разин, — подтвердил Губерт. — А что же ещё?

— Вначале мне казалось, что вокруг какая-то игра. Большая локация. Это было как… как шизофрения. Ощущение, вроде как сошёл с ума. Какой сейчас год?

— Смотря в каком летосчислении. По моим подсчётам, со времён Погибели прошло около ста лет.

— И когда случилась эта Погибель?

— Спустя примерно десять лет после того, как я провёл эксперимент с тобой.

Я попытался упорядочить мысли. Слишком многое неизвестно, слишком много вопросов надо задать…

— Татуировка. Она была у Юны Гало. Такой же рисунок, как у тебя на перстне. Я запомнил это и пытался найти твои следы… а нашёл тебя.

Губерт покачал головой:

— Это я нашёл тебя, Разин. А метки я начал ставить на переброшенных уже после тебя. Что касается Юны…

— Переброшенных?

— Переброшенных во времени. В будущее. После неудачного эксперимента с тобой мы провели дополнительные исследования, и общая картина стала вырисовываться, хотя и смутно. Но я наконец понял, что подопытные попадают в будущее, а не куда-то ещё. Но что дальше с ними происходит? Есть ли способ идентифицировать их среди наших потомков? Тогда я и придумал размещать под кожу микрокапсулу с изотопом, излучение которого можно засечь с помощью приборов. Но помимо капсулы нужен был и простой, чисто визуальный «маячок», так что мы стали делать татуировки всем подопытным перед броском.

— Ты провёл свой эксперимент над пятилетним ребёнком?

Он кивнул:

— Именно так. Юна была больна раком мозга, который часто стал случаться у детей после тех испытаний биологического оружия в Сибири. Именно бросок во времени спас её от смерти — хроно-перемещения влияют на различные участки головного мозга. Кстати, после опыта над ней я и прекратил работать на государство. Отпускать меня, конечно, не собирались, обвинили в шпионаже, потом даже хотели убить, но к тому времени у меня уже были… — Он пристукнул палкой по земле. — Были определённые связи. Влияние. Деньги на оффшорах. И я сбежал, исчез. Позже организовал свою частную лабораторию. Ты помнишь, что тогда происходило в СНГ — все эти конфликты, локальные войны… Место, недоступное нашим спецслужбам, найти было несложно. Потом я отправил в будущее ещё…

— Подожди, — перебил я, сообразив, что в этом рассказе кажется мне неправильным. — Ты сказал, что перебросил Юну позже меня. Но когда я попал сюда, она уже лет десять-двенадцать как была здесь. И ещё… лекарь в Арзамасе сказал, что её нашли где-то на равнине, а не возле того холма…

Я замолчал, когда Губерт поднял руку:

— Стой, Разин. Мне трудно объяснять, перескакивая с одного на другое. Слушай и не перебивай…

Глава 26

— Мы работали над системой спутников, шпионских и боевых, оснащённых лазерами для массированных атак по вражеской территории. Потоками высокоэнергетических частиц между спутниками пробивались подпространственные каналы, это было необходимо для системы связи, которую не мог бы прослушивать потенциальный противник. Но когда мы запустили систему, соединив каналами сразу все спутники, следящие приборы показали что-то невероятное. Я, глава проекта, понял, что это нечто куда более интересное, чем сеть военных спутников. Я открыл другой мир — только вот непонятно было, где этот мир, то есть конечная среда, как мы её тогда называли, находится. Гораздо позже я разобрался. Сеть при одновременном включении её составляющих создавала пространственно-временную интерференцию, наложение волн…