Пароль: «Вечность»

К основанию колеса можно было пройти по трём сходящимся с разных сторон широким мосткам. Течение в протоке, от которой начиналась река, было сильным, вода громко журчала между сваями.

— Вон эти лавки вроде. — Чак показал на две похожие постройки в нижней части колеса, соединённые длинным канатным мостом.

— Отдай монеты, — велел я.

— Чего? Ты сдурел, человече?

— Помнишь, что было в том объявлении по радио? Девушка с тёмными волосами, наёмник, карлик. Кто из нас самый приметный? Ты.

Юна согласно кивнула, достала из кармана треугольный кусок светлой ткани и стала завязывать на голове.

— У него на лбу не написано, что он наёмник, — добавила она, — а я волосы прикрою. А вот тебя ни с кем не перепутать…

— Да вы ж не знаете, как с рыбарями этими дела вести! — запротестовал Чак.

Мы подошли к колесу. От конца настила вдоль центральной стойки шла железная лестница, она заканчивалась на середине канатного моста, соединяющего две лавки. Сверху доносились голоса, иногда в окнах мелькали силуэты людей.

— Ничего, как-нибудь договоримся, — сказал я.

Чак, недоверчиво покачав головой, сунул мне в руку пять серебряных монет.

— Ну а мне куда деваться?

— Останься на мосту между лавками. — Показав вверх, я передал Юне две гривны. — Там сейчас никого. Мы быстро.

Ножен для тесака не было, за пояс его не сунуть, а подниматься с такой штукой в руках будет слишком неудобно — пришлось вонзить лезвие в настил. Заберу, когда спущусь, решил я и первым шагнул к лестнице. Поставив ногу на нижнюю перекладину, окинул взглядом колесо, заслонившее полнеба. Мерцали огни, блеклый свет озарял погружённое в воду основание конструкции. Металл проржавел, краска облупилась, массивный железный круг на высоченной стойке поскрипывал на ветру, а ещё мне показалось, что он слегка покачивается. Издалека эта штука выглядела надёжной, но сколько лет она простояла под дождём и ветром, в воде, да ещё и нагруженная куда больше расчётного веса? Коррозия наверняка разъела нижнюю часть, и колесо в любой момент может рухнуть.

Я полез вверх. Когда достиг мостка, тот закачался, закреплённые между нижними канатами доски заскрипели, прогибаясь под моим весом. Пришлось схватиться за верхние канаты, служащие ограждением. Карлик и девушка поднимались следом. Хорошо, что я привык к высоте, к воздушным пируэтам, «мёртвым петлям» и «бочкам»… Чак, по его словам, высоту тоже любит, а вот Юне тут не понравится.

Так и оказалось — выбравшись на подвесной мост, она сразу зажмурилась и вцепилась в канат. Открыв один глаз, осторожно глянула вниз, сглотнула. Мы с Чаком осмотрелись. Мосток под нами прогнулся ещё больше, он уходил в две стороны под приличным наклоном и заканчивался у горизонтальных железных решёток, приваренных к нижним люлькам, с которых сняли навесы. На решётках стояли приземистые хибары из листов фанеры и жести, скреплённых набитыми поверх досками.

Чак повернулся вправо, влево, и тут над головой зашумели. Где-то в верхней части колеса вспыхнула перебранка, кто-то выругался, кто-то завопил, раздался звук удара, вскрик… С решётки на самом верху колеса соскользнул человек, повис на краю, раскачиваясь. Сверху протянулись руки, ухватили его за волосы и втащили назад.

И сразу же там опять закричали, послышались возня и удары. Потом раздался выстрел, и немного погодя — второй.

— Вот здесь нравы какие у них, — тихо сказал Чак. — А местные, глядите, и внимания на пальбу не обращают — никто и не высунулся поглядеть. Говорю ж, лиходеи они.

Вверху опять выстрелили.

— Кому в какую лавку идти? — спросил я негромко.

— Вон та, — сказал Чак, показывая на постройку слева, — люберецких кормильцев.

— Откуда ты знаешь? — шёпотом спросила Юна. Она уже пришла в себя, хотя по-прежнему крепко держалась за канат.

— А ты сама догадайся, сестричка. Короче, тебе туда, наёмнику направо.

— Я поняла, там над крышей висят какие-то связки на верёвках.

— Правильно, это рыба вялится, которую рыбари принесли, а хозяева лавки на просушку повесили. Короче, в этой лавке безопаснее, насколько разумею, должно быть. Скорее всего, сидят внутри человека три-четыре: хозяин, продавец да пара охранников. Они, конечно, на каждого, кто заходит, подозрительно косятся, но при том главная их цель — не ссориться с рыбарями, а нормально с ними торговать. Потому как войдёшь, так проси у них уверенно хлеба, мяса вяленого, воды фляжку, плати и выходи сразу. А вот тебе, человече, осторожнее надо, бо в той лавке хозяином кто-то местный, с колеса этого небось. И он, увидав незнакомое лицо, один мутант знает, как себя поведёт.

— А приёмник у него в лавке может быть? — спросил я.

— Вот этого не ведаю, — развёл руками карлик. — Всё, много мы болтаем слишком, а медведковские близко. Идите уже, я здесь жду. Только быстро давайте, пока никто не объявился.

* * *

Холодный ветер забирался под куртку. В небе мерцали звёзды, озеро блеклых огней переливалось внизу, вокруг посёлка раскинулся океан чернильной тьмы. В руинах по берегам реки горели редкие костры.