Пароль: «Вечность»

Я поспешил к нему, собираясь схватить и оттащить назад, но было поздно — Чак, встав перед дверью, ведущей в камеру с мутантом, и заслонив от меня засов с замком, заскрипел чем-то, хрустнул… Я ухватил его за плечо. Тихо лязгнул засов. Когда я рванул карлика на себя, он потянул за собой дверь, и она приоткрылась. Изнутри пахнуло хлевом, донеслось взволнованное мычание.

— Тюремщик! — взвизгнул Чак, подныривая под мою руку. — Григорий, некроз тебе в печень! Мутант ваш наружу вылез как-то!

Карлик метнулся обратно по коридору, и я бросился следом. Мы заскочили в камеру, прикрыли дверь, но не до конца. Заметив, что в створке на той высоте, где снаружи находится засов, прожжено узкое отверстие, я снова изумился: как он это сделал?!

Зазвенели ключи, скрипнули петли, раздались рычание и лязг.

— Тупой! — прошипел я, ткнув Чака указательным пальцем в лоб. — Не мог заранее объяснить?!

— Да ты б сомневаться начал, прикидывать, другие планы выдумывать… — Он оттолкнул мою руку. — А надо быстро.

— Сволочь богопротивная! — взревел Григорий в коридоре. — Как ты вылез?!

Раздался удар, крик, что-то шлёпнулось на каменный пол.

— Пошёл! — Чак распахнул дверь, и я рванул наружу.

Григорий припал на одно колено у стены, выставив пику, которая проткнула тощего мутанта, очень похожего на того, что мы видели возле заставы с ружьём в руках. Монах прижимал его к другой стене коридора, всё глубже погружая наконечник в облезлую впалую грудь. Мутант обеими руками вцепился в древко и дёргался, медленно съезжая спиной по камням.

Услышав топот, тюремщик повернул ко мне голову. Я прыгнул. И тогда он допустил ошибку — ему надо было бросить пику и вытащить длинный нож, висящий на ремне, но, растерявшись от неожиданности, Григорий попытался развернуть ко мне пику. Мутант держал крепко. Монах рванул, выдернул её. Я был уже рядом. Древко шлёпнуло меня по ноге, а потом я налетел на монаха, с ходу ударив кулаком в лицо, повалил на пол и упал сверху, согнув ноги. Под коленями треснули рёбра, я привстал, схватил Григория за волосы и дважды стукнул головой о камни.

Чак прошёл мимо, на ходу похлопав меня по плечу:

— Молодец, наёмник, драться умеешь. Тебе б ещё научиться мозгами побыстрее шевелить…

Мёртвый мутант сидел, привалившись к стене, вытянув ноги и свесив голову на пробитую пикой грудь. Я расстегнул пряжку, стащил с монаха ремень и нацепил на себя. Достал нож, осмотрев, поспешил за Чаком.

В комнате с тремя дверями никого не было. На столе лежал карабин — почти точная копия того, из лавки киборга, только поновее, без царапин на прикладе. Рядом клок грубой жёлтой бумаги в масляных пятнах, на ней россыпь патронов. Чак выдернул карабин из-под моей руки и сказал:

— Э нет, теперь пусть у меня будет. Ты себе пику можешь взять, для меня она большая. Шмотки наши на крюке висят, и боты вон стоят, так что одеваемся и вниз валим.

Он нацепил рубаху, нырнул под стол и снова показался с железной фляжкой в руках. Откупорил, хлебнул и закашлялся. Впрочем, это не помешало Чаку сделать ещё несколько глотков.

— Прими для храбрости, человече, — посоветовал он.

Там оказался самогон, настоянный на ягодах, очень крепкий, ядрёный. Заткнув фляжку пробкой, я сунул её в карман. Пока натягивал мокасины и надевал куртку, Чак успел зайти в коридор, обыскать Григория и вернуться с пикой.

— Хватай. — Он бросил пику мне под ноги, забрался на стол и развернул на нём кусок бумаги, который тоже нашёл в карманах монаха. Рядом положил зажигалку.

— Куришь, наёмник? Георгий-то наш развратник — табачком балуется, водкой… Монахам, кажись, не положено.

Я покачал головой, но потом передумал:

— Хотя сейчас бы не помешало.

Своими маленькими шустрыми пальчиками Чак ловко свернул две самокрутки, раскурил одну и, оставив вторую с зажигалкой на столе, спрыгнул на пол.

— Затянись пару раз и пошли.

Табак оказался таким же крепким, как и самогон. После первой же затяжки голова закружилась, я выпустил в потолок синеватый дым, бросил самокрутку на пол и затоптал, а зажигалку сунул в карман.

— Куда ты хочешь идти?

Чак, поплевав на ладонь, затушил о неё свою самокрутку.

— Вниз, я ж сказал. Обратно, а куда ещё?

— Почему вниз?

— От послал мутант большака на мою голову! — Он дёрнул серьгу в ухе. — Где мы, по-твоему, находимся сейчас?

— В подземельях Храма.

— Ну! Большого ума мужчина. Правильно, в подземельях, и как вылезти отсюда? Наверх, что ли, топать? Вокруг монахов куча. Где-то наверху покои самого Владыки! Да ещё, слышал же, топливные на Храм насели, так что сейчас здесь все на ушах стоят. Куча бородатых с ружьями… Ну и как нам отсюда смыться?

— На тепловозе, — сказал я.

— На чём?… А! Да, на дизеле том. В депо охраны не много было, заметил? Точно, проберёмся туда, сядем, раскочегарим машину — и ходу в туннель.

— А дальше куда?

— Вот дальше и будем решать. Пока что нам из Храма вырваться надо, а если наверх сейчас пойдём — никакого «дальше» не будет. Потому…

— Хорошо, убедил, — перебил я. — Но сначала надо забрать Юну.

— Чё?! — взвизгнул карлик. — Это ещё зачем? Ты не слышал, что ли, об чём я только что талдычил?