Паром

Толпа ревела: — Хлеба! Зрелищ!
И сотрясала Колизей,
И сладко слушала, ощерясь.
Хруст человеческих костей.

Уснули каменные цирки,
Но та же мутная волна.
Меняя марки или бирки.
Плескалась в наши времена.

Народ с толпою путать лестно
Для самолюбия раба.
Народ, толпящийся над бездной.
История, а не толпа.

И в громе всякого модерна,
Что воздает кумиру дань,
Я слышу гогот римской черни,
В лохмотьях пышных та же рвань.

Все было: страсти ширпотреба
И та нероновская прыть.
Попытка недостаток хлеба
Избытком зрелищ заменить.

Но даже если хлеба вдосталь.
Арены новой жаждет век.
А в мире все не слишком просто,
И не измерен человек.

Но из былых каменоломен
Грядущий озирая край.
Художник, помни: вероломен
Коленопреклоненный рай.

Античный взгляд

Широкий жест самоубийцы —
Как перевернутая страсть.
Кого он призывал учиться —
Возлюбленную, время, власть?

Петли вернейшее объятье
И прямодушие свинца,
И содрогание конца,
Как содрогание зачатья!

А мощный римлянин, в дорогу
Спокойно осушив бокал.
Рабу сенаторскую тогу
Откинул: — Подойдет, ей-богу!
И до упора — на кинжал!

Раньше

Нам говорят: бывало раньше,
Случалось раньше — верь не верь.
Не говорю, что будет дальше.
Но раньше — это не теперь.

Не та весна, не та погодка.
Бывала раньше неспроста
Жирней селедка, крепче водка.
Теперь вода и то не та.

Не так солили и любили…
Попробуй исповедь проверь.
Но ведь и раньше говорили.
Что раньше — лучше, чем теперь?

В увеличительные стекла,
Как детство, старость смотрит вдаль.
Там выглядит царевной Фекла,
Гуляет нараспах февраль.

Там молодость кричала: — Горько! —
А было сладко, говорят.
Недаром старость дальнозорка,
Не отнимай ее услад.

И в этом нет жестокой фальши,
И надо этим дорожить.
Тем и прекрасна рань, что раньше
Жить предстояло, братцы, жить.

Лифтерша

Мокрый плащ и шапку
В раздевалке сбросил. —
Как делишки, бабка?
Мимоходом бросил.

Бросил фразу эту
Сдуру, по привычке.
Вынул сигарету.
Позабыл про спички.

Тронула платочек,
Руки уронила:
— Так ведь я ж, сыночек,
Дочку схоронила…

Вот беда какая,
Проживала в Орше,
А теперь одна я… —
Говорит лифтерша.

А в глазах такая.
Богу в назиданье.
Просьба вековая.
Ясность ожиданья —

Нет яснее света,
Зеленее травки…
Так у райсовета
Пенсионной справки

Просят…
Выше! Выше!
Нажимай на кнопку!
Аж до самой крыши
Адскую коробку!

Никакого счастья
Нет и не бывало,
Если бабка Настя
Этого не знала.

Правды или кривды
Не бывало горше.
Подымает лифты
Старая лифтерша.

К небесам возносит
Прямо в кабинеты…
А еще разносит
Письма и пакеты.

Усталость