Паром

Над степью висит раскаленное солнце.
Сидят под навесом три волгодонца.
На степь глядят из-под навеса.
Едят с повышенным интересом.
Еще бы! Ребята устали за день.
Рубашки к телу прилипли сзади.
А под столом в холодном ведре
Арбуз прохлаждается в свежей воде.
Фабричным клеймом на кожуре
Кто-то старательно выскреб «В. Д.».
Его на стол кладут осторожно,
С минуту любуясь, не режут нарочно.
Но вот в него нож вонзился, шурша,
И брызнули косточки, скользки и липки.
С треском выпрыгивая из-под ножа,
Как будто живые черные рыбки.
Арбуз просахарен от жары
До звонкой и тонкой своей кожуры.
Прохлада ознобом проходит по коже,
А ломкие ломти на соты похожи.
Влажной землей арбуз пропах.
Он, как снег под ногами, хрустит на зубах,
И сочная мякоть его красновата.
Как снег, окропленный февральским закатом.
Еще степи пахнут паленой травой.
Еще на рубашке пот трудовой.
Но с первой бахчи друзья принесли
Первый арбуз — благодарность земли.

Лето

Першит от влажной соли в глотке.
А ну, еще один рывок!
Я пришвартовываю лодку,
Я выхожу на старый док.

Вокруг хохочущее лето.

Мальчишек славная орда.
От наслаждения, от света
Лениво щурится вода.

Над поплавками, свесив ноги,

Усевшись поудобней в ряд,
Пенсионеры, как йоги.
Сомнамбулически молчат.

А это что? На солнце нежась.

Лежит девчонка над водой.
Ее обветренная свежесть
Прохладой дышит молодой.

Девчонка, золотая жилка,

Отчаянная несудьба,
Твоя монгольская ухмылка
Еще по-девичьи груба.

Другому нянчиться с тобою.

На перекрестках сторожа.
А я бросаюсь в голубое.
Где стынет медленно душа.

Ныряю. Скал подводных глыбы,

Знакомый с детства тайный лаз.
У глаз мелькнул какой-то рыбы
Не очень удивленный глаз.

Над сваей ржавой и зеленой

Я гроздья мидий отыскал.
Сдирая до крови ладони,
Срываю мидии со скал.

Но вот, как бы огретый плеткой.

Выныриваю по прямой.
Швыряю раковины в лодку
И отдыхаю за кормой.

Огромный, добрый и соленый.

Из голубых, из теплых вод
Промытым взором освеженный
Мир незахватанный встает.

Глазами жадно обнимите

Добычу мокрую ловца!
Напоминает груда мидий
Окаменевшие сердца.

Но, створки жесткие раздвинув

Прямым охотничьим ножом,
Я, к небу голову закинув.
Глотаю мидии живьем.

Еще останется на ужин,

На летний ужин у крыльца,
В конце концов, не без жемчужин
Окаменевшие сердца.

Парень с мотыгой