Паром

Над парком гремит радиола,
Сзывая парней и девчат, —
Танцует вечерняя школа,
За поясом книжки торчат.

Здесь пришлый народ и окрестный

Плясать до упаду готов.
Здесь девочки с фабрики местной,
Матросы с торговых судов.

От страсти хрипит радиола.

Ботинки и туфли гремят.
В обнимку вечерняя школа
И кожобувной комбинат.

Хозяин портального крана —

Пускай не изысканный вид,
Но мелочь порой из кармана
Гусарскою шпорой звенит.

Случайный стоит посетитель,

Глядит, ошарашен и дик.
Застегнутый наглухо китель.
Сапог антрацитовый шик.

Теряет он в топоте, в громе

Сознания трезвого нить.
Но некому в этом содоме
Тяжелый портфель поручить.

А вот и знакомые лица.

Танцуют с военных времен.
Им боязно остановиться.
Им страшно лететь под уклон.

На шаткие доски настила

Из круга семьи и подруг
Войны центробежная сила
Их вбросила в бешеный круг.

Пора бы какую новинку,

К домашнему, что ли теплу
Но словно заело пластинку,
И некому сдвинуть иглу.

А впрочем, гремит радиола.

Ботинки и туфли гремят,
В обнимку вечерняя школа
И кожобувной комбинат.

Но вот я заметил в сторонке:

Кривляясь на узкой тропе,
С подружками рядом девчонка
Танцует сама по себе.

И в каждом движенье насмешка

И вызов небрежный судьбе.
Зеленая крепость орешка.
Уверенность, что ли, в себе.

Сияет глазастое чудо.

Которое не позабыть.
И черт его знает, откуда
Ее бесшабашная прыть!

Смеется панамка, спадая

С летящих дождинок волос,
Смеется осанка лихая.
Смеется облупленный нос.

Как будто не крови томленье

Ее пародийный протест,
А хочет найти поколенье
Свой голос, свой собственный жест.

Родник