Паровоз из Гонконга

Так они стояли, переминаясь, а мадам советница глядела на них сквозь голубые стекла кабины. Наконец вернулся Букреев. Он распахнул дверцу машины, заглянул вовнутрь, галстук его свесился до самого тротуара.

- Ну, что ты за копуха, - раздраженно сказала из кабины мадам советница. - Вечно тебя приходится ждать.

- И еще подождешь, - негромко, но тщательно проговаривая слова, ответил Букреев. - Мне Звягина повидать надо.

- Ну, и целуйся со своим Звягиным, - сказала мадам, - а я больше здесь торчать не намерена. Отвези меня в посольство и возвращайся, если тебе так нужно.

- Прекрати, - покосившись на Тюриных, проговорил Виктор Маркович, здесь люди.

- Кстати, - сказала мадам, - не мог бы ты втолковать своим людям, чтобы они не ходили по городу такими попугаями?

Букреев медленно повернул голову, пошевелил ноздрями своего незначительного носика.

- Ну, ладно, Ванюшка, - поеживаясь и поправляя огненную накидушку, пробормотала Людмила, - мы побежим.

Но было уже поздно. Пружинистой, несколько нарочито элегантной подрагивающей походкой кавалергарда Виктор Маркович приблизился к Тюриным.

- Здравствуйте, - изящно складывая и разжимая красивые губы, проговорил он и подал руку сперва маме Люде, потом Ивану Петровичу, потом, помедлив, Андрею. И даже это промедление показалось мальчику исполненным высокого смысла. Он с замиранием сердца пожал сухую и холодную руку советника: ему как будто бы в этот миг передавалась эстафета бессмертного Я, в него как будто бы переливалась голубая и лунно-холодная кровь... Он даже на секунду почувствовал себя ИМ - и у него закружилась голова. Дозаправка в воздухе... Андрей почти уверен был, что при этом советник негромко сказал: "Этот юноша пойдет далеко".

- Ну, как устроились? - спросил советник и, не дожидаясь ответа, сказал: - Если у вас ко мне какие-то вопросы, то на улице караулить меня не нужно. Запишитесь у дежурной - и в течение десяти дней я постараюсь вас принять.

- Нет, нет, спасибо вам огромное! - залепетала Людмила, как бы пунктиром обозначая, что она - женщина, и пользуясь особым голоском, который Андрей называл "заплаканным". - Мы только мужа проводили. Он на собрание пришел, а мы уже уходим. К врачу хотим забежать, у девочки что-то с животиком.

Букреев внимательно ее дослушал.

- И ты тоже Тюрина? - обратился он к Настасье с непередаваемой интонацией руководителя, беседующего с народом, как бы заранее досадуя на неуместный ответ.

- Тоже Тюрина, - задрав головенку, серьезно ответила Настя., - А вы Букреев?

- Да, я Букреев, - сказал ей Виктор Маркович. - Чем могу быть полезен?

- Ничем, - ответила Настасья. - Вы нас не вышлете?

- Смотря как будешь себя вести.

И, сказав это, Букреев круто повернулся на каблуках и пошел к машине. Его мадам, глядя в сторону, всем своим видом подчеркивала, что устала от этих демократических причуд.

- Какой человек! - восхищенно проговорила Людмила, когда машина отъехала. - Подошел, поздоровался за руку, поговорил... Нет, Ванюшка: при таком руководстве ты должен требовать как минимум справедливости. Ну ладно, ступай, тебе пора, а мы пошли к доктору Славе.

Андрей заколебался: сказать, что он хочет остаться и послушать? Да нет, конечно же, нет, мама Люда придет в ужас, а отца его присутствие будет стеснять, и лучше, если он вообще ничего не узнает. Значит, что? Значит, нужно увести женщин подальше от калитки, а после - по обстоятельствам.

Обстоятельства, как оказалось, благоприятствовали его планам. Едва расстались с отцом и завернули за угол, как услышали звенящий оклик:

- Тюрины! Стойте, Тюрины!

И они, оглянувшись, увидели Аниканову Валю. В коротком халатике, обтягивающем ее туго, как репку, Валя широкими энергичными шагами догоняла Тюриных, волоча за собою прогулочную детскую коляску.

- Мама, там Иришка, я не хочу! - захныкала Настя.

Но она ошибалась: в коляске лежала хозяйственная сумка, набитая пакетами гречки, риса и муки. В наряде домохозяйки Валентина выглядела куда проще и доступнее, чем в балахоне первой леди, и даже речь ее приобрела простонародные черты.

- Вот - отоварилась на складе, - запыхавшись, сказала Валя, - кому нельзя, а мне - пожалуйста! Что значит сила искусства! А вы куда держите путь? Не ко мне ли, случайно? А меня дома нет. Ха-ха-ха! Шутка, конечно.

Андрею было стыдно смотреть на нее: застиранный блеклый халатик ее был так тесен, что расходился между пуговицами, как наволочка на пуховой подушке, в самых потаенных местах, а на боку чуть выше талии вообще был порван и широко открывал чисто-белое, совсем не загорелое тело.

- К врачу? А зачем вам к врачу? - Аниканова так возмутилась, как будто намерение Людмилы было оскорбительным лично для нее. - Лекцию о погоде он вам прочитал? Про сертификаты в плавках рассказывал? Чего вам еще от него понадобилось?

- Да вот... животик у девочки, крутит и крутит. Лицо у Аникановой стало светски-любезным.

- После ресторана "Эльдорадо"? - осведомилась она.

- Что ты, что ты! - с притворным ужасом замахала на нее руками Людмила. - Там зараза одна. Открепились и справочку взяли, сами готовим.