Паровозик из Ромашкова

Но больше всего мы боялись попасть на станцию «Забвение». Вдруг живые нас забудут еще до

того, как мы обретем покой? Тогда мы отправимся именно туда – в пустоту. Станция «Забвение»

была для каждого своей. Там была кромешная тьма, бесконечность и вечность. Душа человека, попавшая туда, никогда уже не находила упокоения. Можно было идти куда-то, но никогда и

никто не достиг бы конца этой станции. У нее не было границ. С нее невозможно было сбежать. И

это был самый настоящий страх…

За мной поезд должен приехать завтра. Вещей у призраков никаких не было, поэтому собирать

ничего не нужно. До последнего “суда” оставалась одна ночь. Где ее провести? В одиночестве, размышляя над всем, что со мной происходило за последние 20 лет жизни здесь? Или вспомнить

всех своих знакомых, которые были у меня при жизни? Наверное, нет. Эти последние мгновения

призрачной жизни я решила провести с моими «новыми» друзьями.

Посередине платформы все сидели вкруг. Жаль, что души не могут обнять друг друга… Очень

жаль. Но у нас еще остались голоса. Я подсела к ним. Глаза почти у всех были закрыты. «Может, споем что-нибудь на прощание?» – прошептала я. Призраки, не открывая глаз, согласились. И

начали напевать мелодию. Я сразу узнала ее. Это было мое последнее сольное выступление. И

реквиемом стала песня «Если б не было тебя». Если бы я могла, я бы заплакала. Это песня

влюбленного молодого человека. Как же мне хотелось кого-то любить…

«Ну, что ж… Я не мастер говорить речей. В общем, Жизель, я очень рад, что повстречал тебя. Ты

стала мне как дочь. И, помни, что здесь – на Чертановке ждет своего часа одинокий старик. Не

забывай меня» – эти слова, перед отправлением, говорил тот же дедушка, что и встречал Жизель

20 лет назад.

Двери поезда закрылись. Я села в последний вагон, чтобы проститься со всеми приведениями.

Поезд тронулся. Я махала рукой каждому, пока платформа не кончилась. Я ехала медленно до

самой Севастопольской. Смотрела в окно двери. Поезд выехал из тоннеля на станцию, после

которой должен был начать свой разгон и унести меня далеко, на одну из трех станций.

Что это? Нет, мне показалось. Постойте, я все-таки это увижу. Кто это? Человек? Он так напуган.

Вы только посмотрите на его глаза! А нижняя челюсть! Что со мной происходит? Я… Смеюсь?

Смеюсь?! Я смеюсь!!! Как бы ни было жаль этого перепуганного бедолагу, я не смогла

сдержаться. Это была первая эмоция за 20 лет! И я засмеялась! В 2033 году! Я даже не стала

смотреть на билет, и так было ясно, куда меня через мгновенье доставит последний поезд. Я

смеялась и смеялась. Смеялась! «Мир! Мне смешно!» – закричала я.

Для меня смерть стала самым интересным и увлекательным путешествием. Живые боятся смерти, но только те, кто живет не по правилам. Нужно вести праведную жизнь. Будь ты христианином, католиком или даже атеистом. И я поняла одно – цели ни в коем случае не оправдывают

средства, если за ними стоят жизни людей.

Мне было девять лет, когда я погибла.

Жизель Ляфлёр.

Мемуары были закончены. Удивительно, как одна большая жизнь маленькой девочки способна

уместиться на нескольких страницах тетради… Эта история всем нам – пример. Живите не только

ради своего внутреннего эгоизма, иначе он претерпит тотальное поражение в конце вашей

жизни. Живите и радуйтесь каждому мгновению жизни! Любите! Не ругайтесь! Создавайте

гармонию в своем доме и прививайте любовь к этой жизни своим детям.

Жизель почувствовала мужскую руку на своем плече. Эту мягкую ладонь она помнила до сих

пор…

- Ну, здравствуй, доченька.

МОНСТР

За гранью жизни и смерти.

Ветер гулял по заброшенному пятиэтажному дому, поднимал обрывки бумаг, со свистом

проносился по пустым коридорам. Тонкие лучи фонарей разогнали притаившийся мрак ночи.

На первом этаже раздались шаги, послышались голоса. Под ногами хрустело разбитое стекло, всюду мусор, скрытый толстым слоем пыли и грязи.

- Как же воняет – пробормотала женщина, прижав рукав к носу.

- Это да, только никак не пойму чем – ответил бородатый здоровяк, приблизившись – Ирина, вы

уверены что они были здесь?

Женщина, дернула головой, смахнув с лица длинные кудрявые пряди волос:

- Фёдор, твоё дело охрана, моё поиск.

Здоровяк вздохнул:

- Понял, понял. Не лезть не в своё дело.

- Люблю тебя за понятливость.

Лучи фонарей заскользили по стенам, потолку, устремились по лестнице вверх. В покосившийся

дверной проход вошли ещё четыре фигуры. Мужчины осмотрели этаж, в руках у каждого по

автомату, несколько полных рожков и гранат распиханы по карманам.

Ожидающие приказов взгляды остановились на Ирине. Она посмотрела в уставшие лица

вооруженной пятерки, послушно ждущей её приказов. Как никак, но Ирина казалось, обладала

странным чутьём на монстров. Умело обходя засады и избегая даже случайной встречи. За

неполный день пути, ни одной стычки.

Любой, кто отправлялся с ней в путь, возвращался обратно. Потому и слушались как верные псы.

- Наверх – скомандовала она.

Вдали раздался звериный вой, эхом разлетевшись по округе. Фёдор дернул из-за спины автомат, защелкали затворы, дула устремились к выбитым окнам и дверному проёму.