Part of the Sky (СИ)

- Тебе не следует злиться на себя из-за чувств, которые ты испытываешь. Не существует правильных или неправильных эмоций. Просто есть те, в которых ты пока не разобрался. Именно для этого мы с тобой и беседуем, хорошо?

- Да.

- А теперь скажи: ты чувствовал ревность, когда увидел их вместе, не так ли? 

- Да. Ревность. 

Часть 8

Всё было черно-белым. Безликим. Однообразные светлые дома с тёмными крышами, серый асфальт, грязные кучи снега на обочинах, чёрные силуэты голых деревьев, и надо всем этим - бледное затянутое тучами небо. Яркие краски будто стёрли. Не было ни единой капельки цвета.

Джастин задумчиво покусывал кончик карандаша, переводя взгляд со знакомого пейзажа на почти нетронутый лист бумаги.

Обычно парень рисовал не так уж много всего. Чаще всего - вид из своего окна или другие городские пейзажи, реальные или выдуманные. Машины появлялись на картинах Джастина, когда он видел их во сне. Смутные устрашающие образы словно калёным железом отпечатались в его подсознании в ночь нападения, так что рука сама выводила их, когда парень был подавлен или разозлён.

И, наконец, люди. По понятным причинам за последние два года Джастин рисовал их крайне редко. Исключение составляли только близкие — мама и сестра. Однако и в школьные годы, не имея никаких проблем с общением и тем более, страха выходить на улицу, Джас нечасто создавал портреты. Для этого человек должен был произвести на него впечатление, зацепить чем-то уникальным, оставить след в сердце и в памяти. Так, например, было с Дэбби, которая сразу поразила молодого человека своей яркостью и неординарностью.

А потом был Брайан. Джастину захотелось нарисовать его буквально с первого взгляда, хотя, надо признать, что желаемого результата художник добился лишь спустя множество загубленных листов. Будучи перфекционистом, парень не хотел ограничиваться простым запечатлением черт лица на бумаге. Он мечтал добиться сходства не только внешнего, но и внутреннего.

Как-то вечером они с Брайаном были в лофте и смотрели кино — какой-то артхаусный фильм про художников по одному из кабельных каналов. Поскольку накануне Кинни вернулся домой в три часа ночи, он не слишком старался вникнуть в запутанный сюжет, и вскоре его глаза начали слипаться.

Джастин наблюдал за тем, как голова мужчины медленно склонялась на бок, как чуть приоткрываются губы и смягчаются черты лица, и вдруг почувствовал нечто особенное. Его сердце сжалось от невероятной нежности, в животе почему-то стало жарко, и всё, о чём Джас мог думать, — это внезапное желание протянуть руку и коснуться матовой загорелой кожи в вырезе футболки... Самыми кончиками пальцев, а ещё лучше - губами, чтобы в полной мере почувствовать её манящую гладкость и тепло... Конечно, Джастин не мог этого сделать. Пока не мог. Но в тот самый момент, разглядывая спящего Брайана, парень осознал, что по-настоящему влюбился.

Он быстро вытащил из рюкзака альбом, с которым никогда не расставался, и принялся за работу. Быстро, чтобы успеть до того, как мужчина проснётся, Джастин старался как можно точнее изобразить безмятежное лицо, лишённое своего обычного насмешливого выражения, естественную расслабленную позу, изгибы худощавого, но мускулистого тела.

К тому времени, когда Кинни открыл глаза, потягиваясь и тихо ругаясь, что у него затекла шея, портрет был уже готов и мирно покоился в рюкзаке. Остались лишь небольшие детали и доработки, которыми Джастин мог заняться и дома. «Привет, Солнышко», - сказал ему тогда Брайан, недоуменно глядя на счастливую улыбку парня. - «Эта хрень про Дали уже закончилась?». Фильм был вовсе не про Дали, а про Пикассо, но Джастин и не думал поправлять мужчину — в своих мыслях он уже работал над портретом Брайана, доводя его до совершенства. Это будет отличный подарок на день влюблённых, ведь именно таким Джастин и чувствовал себя. Влюблённым.

Вероятно, у кого-то могло создаться впечатление, что из-за случившегося в день святого Валентина парень должен был впасть в глубокую депрессию и окончательно разочароваться в людях.

Это не так.