Партиец (СИ)

Сама партконференция одним днем не завершилась. Сегодня было новое выступление уже товарища Калинина по теме «Пути подъёма сельского хозяйства и налоговое облегчение середняка». Почему мне не дали вместе с ним выступить, ведь мои тезисы выглядели бы гораздо лучше и логичнее в этот день, я не знал. Это же заметил и Угланов. Если вчера я не знал, кто это, то сейчас меня просветили — кандидат в члены политбюро, член оргбюро и секретарь ЦК. А еще — сторонник Бухарина. Он же опять поднял тему моего показательного вступления в партию под конец дня. Видимо весь вечер и день собирали обо мне информацию, в надежде нарыть что-то негативное и «укусить» Сталина. Ну что сказать? Он попытался указать собравшимся, что «принятый в партию товарищ Огнев — был однажды выгнан из комсомола, и если бы не товарищ Бухарин, назад бы меня не приняли. Есть над чем задуматься». Но то ли он получил не полную информацию, к чему я склоняюсь, то ли просто ухватился за факт моего исключения и положительного участия в моей жизни Бухарина, однако в итоге Сталин использовал это против него самого. Так я узнал, что моему исключению не только поспособствовал секретарь горкома, но он же оказался родственником директора предприятия, про которое я писал в своей статье. О чем и сказал товарищ Сталин, назвав это недопустимой и вредной «смычкой» партийного работника с «посчитавшим себя новым буржуем» директора. И сравнил с дореволюционными временами, когда во власти были князья, а заводами управляли их родственники или поставленными ими люди. И этого секретаря уже поперли из горкома, а Иосиф Виссарионович предложил «провести чистку» среди партийных работников, связанных родственными узами с руководителями промышленных предприятий. Ну а помощь Бухарина мне и вовсе была показана, как «несущественная» и что никакой помощи-то и не было. Мне лишь передали благодарность за статью, что легко проверяется. Вернули же меня в комсомол без ведома товарища Бухарина, и не нужно «подмазываться» к этому факту.

Так впервые на партконференции были упомянуты «чистки в партии». Но это был не последний раз. На пятый день был произведен сконцентрированный удар по всем сторонникам Бухарина. Выступал уже Молотов с докладом «отход группы т. Бухарина от генеральной линии партии в сторону правого уклона». По итогу прений не было, а тот же Угланов лишился в этот день всех постов. Вот так закончился апрель 1929 года.

Глава 8

Май — август 1929 года

— Видеть тебя не хочу! — крикнула Люда и ушла.

Я стоял и не знал, что делать дальше. Встреча не задалась. Я посетил Говориных в начале мая. Как отоспался, да пришел в себя, сразу после занятий захотел встретиться со своей девушкой. Вот только она этой встрече была не рада.

Началось все с обвинений. Какой я мерзкий и нехороший. Как я мог так поступить с товарищем Бухариным.

— Но мы ведь говорили на эту тему! — справедливо заметил я. — Ты же знаешь, как было на самом деле!

— Но он ведь все равно тебе помог! — воскликнула Люда. — Пусть и не знал, что тебе нужна помощь. Что это меняет? Неужели ты совсем не знаешь, что такое «благодарность»?

— Но что я мог сделать?

— Да хотя бы попросить товарища Сталина, чтобы он не выгонял Николая Ивановича! Ты хоть раз с ним говорил об этом? — я промолчал, и она торжествующе воздела указательный палец вверх. — Вот! Ты ничего не сделал, чтобы помочь ему!

— Да кто он тебе такой, что ты так о нем переживаешь?! — справедливо возмутился я.

— Важно не это, а как ты себя повел! Теперь и у товарища Бухарина и у других огромные проблемы! А мой любимый ни-че-го не сделал! Даже не попытался! А за меня ты так же бороться будешь? Видеть тебя не хочу!

Вот так и закончилась наша встреча. По сути, даже не начавшись толком. Вроде и не дура Люда, но сейчас я ее логики понять не мог. Потоптавшись немного перед дверьми их дома, куда я вышел встречать девушку, я уже поднял руку, чтобы постучаться… и опустил ее.

— Да к черту! — зло процедил я. — Я ни в чем не виноват. Если не понимает этого, то не мои проблемы.

После чего просто ушел. На душе было скверно. Не такого приема я ожидал.

* * *

Закрыв дверь перед лицом Сергея, Люда развернулась и спиной сползла по ней, скрыв лицо ладонями. Ей было плохо.

С самого утра день не задался. Стоило ей прийти на работу, как тут же поругалась с лучшей подругой, Светкой. У нее отец состоял в партии и поддерживал идеи Бухарина. Ключевое слово — СОСТОЯЛ. Теперь не состоит. Дома у подруги все в растерянности. А тут еще Сергея сам товарищ Сталин в партию принял. Хотя до этого Люда всем говорила, что товарищ Бухарин Сереже помог, в комсомол назад вернул. Вот подругу и «понесло».

— Да как ты можешь с таким человеком встречаться?! Он же предатель! Он и тебя бросит, как только более хороший и выгодный вариант найдет! И не мерзко тебе с таким встречаться?! — кричала подруга Люде в лицо.