Партия

Холл был необычен. На стенах висели патронные ленты, между ними фотографии-сепии прошлых времён. С потолка куполами свисали парашюты. На каменном полу были разбросаны пустые гильзы. Отдав верхнюю одежду гардеробщику, переодетому в солдатскую форму Первой мировой, они прошли в зал. Ноги разъезжались при ходьбе по гильзам, и довольно трудно было сохранять равновесие.

– Сядем у расстрельной стены, – предложил Чирик и повёл Сашу в конец просторного зала.

Расстрельная стена представляла собой красный кирпич, изрешечённый пулями. Садясь за сделанный из армейских ящиков стол, Чирик подозвал официантку. К ним подошла девушка в одежде сестры милосердия, с платком на голове и большим красным крестом на груди.

– Принесите вашего козырного и в наборе.

Только сейчас Саша, сев напротив Егора, разглядел на его лице жёсткие волевые морщины. Нет, он не выглядел старше своих лет, он выглядел так, как, возможно, выглядели люди его возраста при Дмитрии Донском или при Пожарском, сурово выглядел.

– Ну, рассказывай, чего ты хотел, – сказал он, закуривая от стоявшей на столе лампы-коптилки, и, видя недоумение, прибавил: – Один из немногих кабаков, где можно курить.

Саша достал из сумки лист и показал его Егору. Он секунд десять смотрел на него, потом взглянул на Сашу:

– Что за хреновина?

– Это схема, мне надо её расшифровать, ты же в науках рубишь, думал, подскажешь мне, что это.

Сестра милосердия принесла поднос с флягами и котелок с ложкой. Егор протянул флягу Саше.

– Будешь?

– Это что? – недоверчиво покосился на ёмкость Саша.

– Чифирь и карамель. Взбодримся?

– Ух ты… нет, я не могу, у меня три дня на расшифровку этой тарабарщины. Так что скажешь, Егор?

Егор отвинтил крышку фляги и сделал пару хороших глотков, пододвинул котелок, зачерпнув ложкой коричневую смесь.

– Ничего не скажу. То, что помнил, то вылетело. Я ведь после того, как институт не закончил, в армию пошёл, сам. В Чечню. Три года по контракту отслужил. Ты забудь, что я в школе ботаном был, сейчас я охранник, пусть и в библиотеке. Не совсем мечта детства… конечно. Это ты на своей железке, как хотел, так и работаешь. Ведь работаешь?

Саша кивнул. Подавленно спросил:

– А где живёшь сейчас?

– У Коляна Шнягина, помнишь его? Вот у него. Он мне рассказал, что из нашего класса всего меньше половины осталось. Бабы наши проститутками стали, почти все. Пацаны кто от цирроза, кто от передоза. Шняга хоть и кришнаит оказался, но правильно говорит…

– Кришнаит?

– Да, но не в этом дело. В общем, включён, говорит, какой-то тайный механизм самоуничтожения у нашего поколения. И не только у нашего, вообще у русских. Вырвали из природной среды и поместили в колбу со спиртом, опыты ставят. – Егор говорил чётко и отрывисто, чего раньше за ним не водилось. – Я там, в горах, насмотрелся на «чехов». Они пассионарии, пусть и варвары, им есть что защищать. Вот если ты чурке, например, скажешь, что драл его мать, он тебя загрызёт; а мы что? В лучшем случае в рожу дадим, да и то не все. А про наше правительство родное я просто молчу, оно сейчас сдаёт тех, кто выполнял приказ. Кого не сдали, того на улице или в подъезде сами «чехи» валят – мстят, гниды. Наверное, и до меня скоро доберутся.

– Ты про зачистки? Так это давно было, – осторожно вставил Саша.

– Про них самые. И тут срока давности нет. А как иначе было? Эти мирные, днём добренькие, а ночью с калашом выходят! А-а, забудь… слушай, хочешь посмеяться? Знаешь, кто из наших в порядке? – Егор впервые улыбнулся.

– Кто?

– Кузя! Он отсидел когда-то за что-то два года и после выхода создал в интернете онлайн-переводчик блатного жаргона, платный. В сети есть и бесплатные, но они неточные, неудобные и запас слов маленький. А у него всё обоснованно, как у Даля, ссылки, примеры, лингвистика; и на месте не стоит, постоянно пополняет свой «толковый словарь». Сейчас в среде блогеров его феня большой популярностью пользуется. Шнягин говорит, он за отдельную плату даёт уроки этой фени у себя дома. «Блатной фольклор от интеллигентного носителя» – такой у него слоган. «Бэху» недавно прикупил, цвет металлик…

Чирик громко хохотнул, потом, сжав кулаки, качнул головой и, взяв флягу, стал жадно пить, переливая коричневые струи через рот.

– Ну всё, ты иди, видишь, ничем помочь тебе не могу. А я посижу.

Было заметно, что чифирь произвёл противоположное действие, вместо прилива сил наступила подавленность. Егор смотрел на свои сжатые кулаки, наклонив бритую голову.

– А у тебя какой номер сотового, а то я только твой домашний знаю, – спросил Саша.

– Не надо тебе его знать, ты не обижайся, но лучше не надо.

На выходе Саша столкнулся с породистой эффектной женщиной лет тридцати. Он успел увидеть, как она подошла к Егору и села за его стол.

Кb8 – c6

– Какой же ты беспокойный старик, хотя бы немного посиди неподвижно!