Партия, дай порулить

Они мчались по дороге, как преступники, угнавшие чужой автомобиль, от полиции. Возницкий сигналил, пересекал сплошную полосу, на немыслимой скорости обгонял едущий впереди транспорт. Торопов держался за поручень над дверью и молча молился, Возницкий тоже ничего не говорил. Через двадцать минут такой езды они промчались мимо офиса «Искры» и затормозили у дома Самохина.

Возницкий ринулся в знакомый подъезд и помчался вверх по ступенькам, Торопов еле за ним поспевал. Макар Евграфович стоял, приоткрыв дверь своей квартиры. Он приложил палец к губам и указал рукой наверх.

Станислав достал пистолет, передернул затвор и стал подниматься по лестнице, скользя спиной по стене. Торопов, немного отстав, двинулся за ним.

На четвертом этаже было тихо, только из-за стены чьего-то жилища еле слышно доносились позывные передачи «Давай поженимся».

Станислав, бесшумно ступая, подошел к квартире Николь и осторожно нажал на ручку двери. Та не поддалась. Возницкий достал набор отмычек, махнул Торопову, чтобы он оставался на месте, и стал, едва дыша, манипулировать с замком. Тот немного посопротивлялся и тихонько щелкнул. Станислав прошмыгнул в невозможно узкую щель, словно был бестелесной тенью.

Сергей остался ждать снаружи, не понимая, что ему делать. Вдруг за дверью квартиры раздался шум, что-то с металлическим звуком упало на пол, следом грохнул выстрел и на площадку кубарем выкатился небольшой человечек. Торопов прыгнул на него, тот от неожиданности выпустил из руки толстый металлический штырь и обреченно обмяк под тороповским телом.

Из квартиры выскочил расхристанный Возницкий, подбежал к лежащему на полу мужчине и с силой запрокинул его голову. Торопов увидел прозрачные глаза, свернутый на бок боксерский нос и открытый в зверином оскале рот Соломона Исаевича Каца.

Глава 45

В центральном офисе «Народной власти» было шумно и суетливо. Двигались стулья, брякали стаканы с водой, звонили мобильные телефоны. Проводилось собрание актива партии, на котором планировалось подвести черту под страшными событиями последнего времени. Все были уже в сборе, ждали только Кораблеву.

– Кирка приехала! – закричала Глаша, соскакивая с подоконника.

– Вот и прекрасно. Рассаживайтесь по местам, – Похлебкин уселся в кресло, закинув ногу за ногу.

Неприятности, происходившие с членами партии, никак на нем не отразились. Он был по-прежнему уверен в себе, собран, ухожен до кончиков ногтей и хорош, чертовски хорош!

Вошла Кира в сопровождении Эмила. На ней было легкое платье невыразительного цвета, которое подчеркивало ее болезненную худобу и бледность кожи. Глаша подумала, что если бы ей самой удалось закадрить такого мужика, как Эмил, она бы нарядилась так, что тот бы потерял дар речи. Хотя, похоже, что Чореску совершенно не смущает блеклость его спутницы, смотрит на нее, а глаза так и светятся.

Увидев Киру, народ радостно загомонил, зааплодировал.

Кораблева растрогалась. Она и подумать не могла, что все эти люди хлопают в ладоши и весело смеются оттого, что рады ее видеть.

– Давайте-давайте, побыстрее, – поторопил однопартийцев Востриков. – Я попросил Станислава Возницкого рассказать о том, что он выяснил по поводу последних событий. А то ходите слухи по углам собираете! Так что выключаем свои мобилки и слушаем.

Возницкий вышел вперед. На нем были парусиновые брюки защитного цвета и олимпийка, затянутая молнией под самое горло.

Кира несколько раз видела Станислава, но попроси ее кто-то описать его внешность, она бы не смогла. Он был настолько безликий, настолько незапоминающийся, что невольно наводил на мысль о спецслужбах. Во всяком случае, она именно так представляла тайных агентов: невысокими и с ничего не выражающими глазами.

Вот и сейчас стоит, смотрит на всех, а взгляд такой ускользающий, уклончивый.

– Добрый день, – Станислав улыбнулся слушающей его аудитории, едва растянув губы. – Я постараюсь все побыстрее изложить – времени у меня в обрез. Боюсь, что рассказ не получится особо последовательным, потому что у нас несколько не связанных между собой дел. Но это только на первый взгляд. А на самом деле тут так все сплелось… давайте начнем с Макара Евграфовича Самохина.

Вы уже все знаете, что он оказался прадедом Киры Кораблевой. И выяснилось это совершенно случайно. Несколько лет к Самохину ходил социальный работник, который положен ему, как одинокому человеку. А тут она, в смысле, соцработник, надумала уволиться. В собесе стали перепроверять личные данные всех людей, за которыми она ухаживала. И выяснили, что у М.Е. Самохина имеется дочь. Макар Евграфович решил с этим вопросом разобраться. Шел из собеса, размышлял и буквально в пяти минутах ходьбы от своего дома увидел «Искру». Как говорится, «из искры возгорится пламя».

Возницкий заметил непонимающий взгляд молодежи, осуждающе приподнял брови и продолжил:

– Вошел, а там Кира. Прямо мистика какая-то.

– А я как увидела Макара Евграфовича, так и екнуло что-то внутри. И так мне его жалко стало… Но это все детективы из «Мегрэ». Они все раскопали, – пояснила Кира и неуверенно улыбнулась.