Партия эсеров. От мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции

Л. С. Сосновский подчеркнул особую роль партии правых эсеров, как наиболее активного врага революции. «Необходимо детально разграничить роли тех партий, которые ведут с нами борьбу, — говорил он. — Эсеры ведут главным образом военную работу в области заготовки оружия, квартир, формирования дружин и т.д. Меньшевики берут себе более штатские роли. Они от имени пролетариата обрабатывают общественное мнение. Они заменяют народ, которого правым эсерам недостает… И вот эсеры действуют по-военному, а меньшевики подготовляют бутафорский народ, чтобы, когда чехословаки восстанут, можно было установить городскую думу…»

Во имя принципа «народовластия» правые эсеры на франко-английские деньги организовывали отряды, во главе которых стояли русские контрреволюционные офицеры, восстанавливавшие дореволюционные порядки. «Необходимо построить баррикаду, — говорил докладчик, — и заставить их идти по ту сторону баррикады, вместе с Красновым»⁶¹⁰.

Эти слова Сосновского вовсе не означали, что большевики толкали правых эсеров в лагерь контрреволюции, они выражали лишь необходимость привести положение в Советах в соответствие с действительной расстановкой политических сил. Нужно было показать трудящимся, что это вовсе не социалисты, не революционеры, а откровенные контрреволюционеры.

Исключение правых эсеров из Советов, говорил докладчик, должно внести определенную ясность в положение вещей, «ибо лучше иметь их по ту сторону баррикады с бомбами и винтовками, чем иметь их здесь, в Совете, как лицемерных друзей рабочего класса, как представителей рабочего класса, тоже революционеров, тоже социалистов». Оно «будет означать в стране апелляцию к их избирателям, обращение, призыв, горячий призыв к тому меньшинству избирателей рабочих и крестьян, которые не вполне сознают, кого они посылали, и призыв, чтобы они больше разбирались на опыте в своих друзьях и своих врагах»⁶¹¹.

В постановлении, принятом ВЦИК, говорилось: «Принимая во внимание: 1) что Советская власть переживает исключительно трудный момент, выдерживая одновременно натиск как международного империализма всех фронтов, так и его союзников внутри Российской республики, не стесняющихся в борьбе против рабоче-крестьянского правительства никакими средствами, от самой бесстыдной клеветы до заговора и вооруженного восстания; 2) что присутствие в советских организациях партий, явно стремящихся дискредитировать и низвергнуть власть Советов, является совершенно недопустимым; 3) что из ранее опубликованных, а также оглашенных в нынешнем заседании документов ясно обнаруживается, что представители партии с.-р. (правых и центра) и меньшевиков, вплоть до самых ответственных, изобличены в организации вооруженных выступлений против рабочих и крестьян в союзе с явными контрреволюционерами, на Дону с Калединым и Корниловым, на Урале с Дутовым, в Сибири с Семеновым, Хорватом и Колчаком, и, наконец, в последние дни с чехословаками и примкнувшими к последним черносотенцами, ЦИК постановляет: исключить из своего состава представителей партий с.-р. (правых и центра) и меньшевиков, а также предложить Советам р. с. и кр. депутатов удалить представителей этих фракций из своей среды»⁶¹².

Левые эсеры голосовали против этого постановления, объясняя свою позицию тем, что, во-первых, якобы «нет налицо достаточных оснований, устанавливающих участие партий… в контрреволюционных попытках» и, во-вторых, что «ставить вопрос до съезда формально недопустимо». Такая позиция свидетельствовала о том, что в своих колебаниях левые эсеры более клонятся вправо и что существует расхождение между «верхами» и «низами» партии. Еще до решения ВЦИК остатки фракций правых эсеров были изгнаны из Советов в Саратове, Калуге, Екатеринбурге, Кронштадте и других городах, где эта акция была проведена большевиками при поддержке левых эсеров⁶¹³.

Падение политического престижа партии правых эсеров, утрата влияния в массах, антинародная политика ее руководства вызывали недовольство рядовых членов и их выход из партии. Согласно опросным листам делегатов конференции военных организаций эсеров, состоявшейся 17 декабря 1917 г., из 89 частей, представители которых заполнили листы, организации правых эсеров имелись лишь в 29, а число членов в них было всего 2509 человек, тогда как численность военных частей составляла 76 710 человек⁶¹⁴. Сами эсеровские деятели приводили такой пример: когда в 3-м железнодорожном батальоне (в Петрограде) правым эсерам был задан вопрос, кто остается в партии, а кто выходит, организация в 400 человек сократилась до 150⁶¹⁵.

Характерно, что наиболее сильный урон понесли правоэсеровские организации там, где они вступили в прямой вооруженный конфликт с большевиками. Представитель московских эсеров Ратнер, выступая на VIII Совете партии, отмечала, что «в Москве партии социалистов-революционеров пришлось вступить в активную вооруженную борьбу с большевизмом. В связи с этим она не могла не потерять популярность среди рабочих»⁶¹⁶.