Партия, которую создал Иисус

Что Петру принадлежит особое, притом первенствующее, место среди других апостолов, против этого, конечно, не может быть честного и разумного спора. Можно спорить о смысле и значении этого факта, но не о самом факте, спорить о нём — значит противиться воле самого Господа и Его избранию.

Протоиерей Сергий Булгаков, «Два первоапостола», 1923 г. {170}.

1.

   С арестом Иисуса связана одна мрачная легенда, берущая начало с древнейших времён. Речь идёт о так называемом «отречении Петра». Напомню вкратце суть этого происшествия. Во время Тайной вечери Пётр уверял Иисуса, что «душу положит»за него, на что Иисус возразил: «Душу твою за меня положишь? истинно, истинно говорю тебе: не пропоёт петух, как отречёшься от Меня трижды»(Ин. 13:37-38).

   Произошло всё, как и предсказывал Иисус. Во дворе дома Анана, куда арестованного Христа доставили на допрос, Пётр, пришедший туда же и едва не разоблачённый слугами первосвященника, действительно, три раза заявлял, что не знает никакого Иисуса. Этот эпизод благочестивые толкователи Евангелий впоследствии раздули до размеров самого настоящего преступления, почти уравняв Петра с Иудой.

   «Великая измена заключается в его малодушии»— говорит Ренан {171}.

   «Малодушный ученик»— заключает Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический {172}.

   «Оказался слаб»— блаженный Феофилакт {173}.

   «Предательство»— венгерский философ Густав Гече {174}.

   «Поразительная трусость»— Веддиг Фрикке, немецкий доктор юриспруденции и по совместительству исследователь Библии {175}.

   Вот как сурово и непреклонно судят о Петре люди, сами никогда не попадавшие в подобную ситуацию и даже понаслышке не знающие, что это такое — игра со смертью!

   Вздорность всех обвинений, выдвигаемых против Петра, хорошо видна, если внимательно проанализировать события, непосредственно последовавшие за арестом Христа.

   Вот «группа захвата», ведомая Иудой Искариотом, показалась между деревьями Гефсиманского сада. Намерения пришедших очевидны — силой увести Иисуса с собой. «Видя, к чему идёт дело»,ученики сказали Иисусу: «Господи! не ударить ли нам мечом?»(Лк. 22:49), а Пётр, не дожидаясь ответа, выхватил спрятанный под одеждой меч и, размахнувшись, ударил одного из слуг первосвященника по голове, отрубив ухо (Ин. 18:10).

   Где в этом поступке Петра слабость, нерешительность или трусость? Не обращая внимания на численное превосходство противника, Петр как лев бросился на защиту любимого учителя, и можно не сомневаться, что бился бы он до последнего, бился бы до тех пор, пока сам не упал, бездыханный, подле Христа на землю.

   Но Иисус не желал этой жертвы. Погибая сам, и зная это, он хотел, чтобы ученики продолжили его Великое Дело. Ещё во время своей последней молитвы он просил за учеников: «Я передал им слово Твоё, и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла»(Ин. 17:14-15). И вот теперь, когда вспыхнула потасовка, готовая мгновенно перерасти в большое кровопролитие, Иисус словами «Оставьте, довольно!»— приказал своим ученикам остановиться (Ин. 16:11-15).

   Что должен был делать в этой ситуации Петр? Продолжать бой? Но ведь Иисус ясно дал понять ему, что не нуждается в этой жертве. Дать арестовать себя вместе с учителем? Но Иисус вовсе не хотел, чтобы вместе с ним были схвачены и апостолы, это видно из его слов, обращённых к слугам первосвященника: «Если Меня ищете, оставьте их(апостолов. — А. Л.), пусть идут»(Ин. 18:8). А если и драться было нельзя, и сдаваться тоже нельзя, то что же в таком случае оставалось делать несчастному Петру? Только одно — ретироваться в темноту!

   Тот, кто плюётся по адресу апостолов, якобы перетрусивших и разбежавшихся по кустам, не способен понять элементарную вещь: это сам Иисус из лучших побуждений погасил в них волю к сопротивлению. В драке, в бою чрезвычайно важен эмоциональный настрой. А если любого, даже самого храброго и сильного человека предупредить заранее, что сопротивление бессмысленно и что лучше всего сложить оружие, то сомнения закрадутся в его душу, и он уже будет не в состоянии сражаться.