Партия, которую создал Иисус

   Подтверждением нашей трактовки можно считать и другое место из этой же притчи: «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своём роде»(Лк. 16:8). Я уже упоминал о том, что «сыны света», — это, скорее всего, секта ессеев (см. Главу 4); их главным принципом был уход «из грешного мира» в недоступные и пустынные места. Никакие контакты, связи и знакомства во внешнем мире им были не нужны. Это и понятно. Зачем отшельникам общаться с кем-то из окружающих?

   Другое дело — Иисус. Он стремился принести в мир своё учение, и ему, естественно, как воздух нужна была поддержка влиятельных членов общества. Именно в этом значении и следует понимать выражение Иисуса «сыны века сего догадливее... в своём роде». «Сыны века сего»— это, несомненно, те, кто, не прячась по скитам и монастырям, ищет успеха и поддержки в обществе. А «догадливее в своём роде»,— значит, догадливее, сообразительнее в способах достижения этого успеха.

   Понятно, что подобным образом истолковать эту притчу можно только в том случае, если помнить, что Иисус являлся руководителем общественной организации и, естественно, должен был направлять её деятельность. Притча о неверном управителе как раз и служила этой цели. А вырванная из контекста, она ничего, кроме недоумения и сомнительных предположений, не вызывает.

Глава 20 СУД ПИЛАТА

Неужели вы, при вашем уме, допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против кесаря, погубит свою карьеру прокуратор Иудеи?

Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита», 1929-1940 гг. {196}.

В Альпах есть вершина, которая называется Пилат. В Великую Пятницу — день суда — на ней появляется огромная тень и всё моет, моет руки.

Юрий Домбровский, «Факультет ненужных вещей», 1989 г. {197}.

1.

   В предыдущей главе мы предположили, что ночью, накануне суда, Понтий Пилат получил от Иосифа Аримафейского и Никодима деньги в обмен на обещание спасти Иисуса от смерти. Рассмотрим теперь дальнейшие события в свете этой нашей гипотезы. Не исключено, что многие «странности» и «неточности» в описании суда над Иисусом, на которые не устают указывать критики библейских текстов, при этом наконец прояснятся. А чтобы наше повествование стало более живым и наглядным, мы эту главу слегка беллетризируем, придадим ей чуть-чуть художественности; от этого, как мне кажется, она только выиграет.

   Итак, на следующее утро после ареста Иисуса первосвященники и прочие храмовые служители, связав своего пленника, повели его в преторию [42], к Пилату на суд.

   По свидетельству Иоанна, иудеи, доставив узника к резиденции прокуратора, остались стоять снаружи, побоявшись зайти внутрь (Ин. 18:28). Им ещё предстояло в этот день после захода солнца совершать Пасху, а если бы они вошли в жилище язычника, то, по еврейским законам, осквернились бы и, следовательно, не могли бы принять участие в священной трапезе. Вместо этого они остались стоять возле ступенек, ведущих на каменную платформу перед преторией, называемую по-гречески «лифостротон», а по-еврейски — «гаввафа».

   Некоторые исследователи полагают, что это сообщение — какая-то ошибка евангелиста: евреям было запрещено входить только в святилища язычников, но не в присутственные места, поскольку иначе они не смогли бы вести никаких дел с римлянами. Может, евреев в зал суда просто не пустила римская стража? Не исключено. Но даже если и так, то мизансцена готовящейся драмы от этого нисколько не изменилась: толпа в любом случае оставалась ждать во дворе претории.