Партия в преферанс

У Ладынина была дочь Оля от бывшей лаборантки из ВНИИ. Ирина Донцова... Тогда, двенадцать лет назад, на неё весь институт заглядывался. Чудо, как была хороша! У него завязался бурный роман. Он никогда не обещал на ней жениться! Потом, когда сообщила о беременности, так ей и сказал. К удивлению Вадима Ирина цепляться за него не стала.

- Я все поняла, - усмехнулась Донцова. - В твоей жизни мне отведено примерно сто пятнадцатое место: после диссертации, работы, преферанса, дома, машины, которая постоянно ломается, ну и конечно, бассейна. Сто пятнадцатое место меня не устраивает.

- Как хочешь.

Вадим, желая поступить по-людски, как-никак, диссертацию ему помогла сделать Ирина, сказал:

- Еще не поздно принять меры. Зачем тебе нужен ребенок без отца? - Не беспокойся за меня, - отрезала Ирина, - ребенка я рожу для себя.

На том они и расстались.

Донцова сдержала свое слово. В институте поползли одно время неясные слухи, но быстро прекратились. Вскоре Ирина уволилась, и эта история забылась.

Если бы все женщины вели себя так же порядочно, как она! Увы, Вадим не раз вспоминал про гордую красавицу-лаборантку, которая не вешалась на шею, не претендовала на помощь с его стороны и, вообще, вела себя идеально.

Вадим не был жадным человеком. В истории с Донцовой он меньше всего думал о материальной стороне дела. Ирина о помощи не заикнулась. Не заикнулась, значит, не нуждалась, сделал он правильный вывод. И своих услуг тоже навязывать не стал. Ладынин вообще не любил обременять себя прозаическими финансовыми подсчетами. Были деньги - тратил. Не было... Безденежье угнетало его потому, что не мог позволить себе множества привычных вещей.

Вадим не выносил осложнений в отношениях с женщинами, не любил сложностей с деньгами, он вообще не признавал никаких обязательств.

- Ты опоздал родиться лет, примерно, на сто пятьдесят, - бросила ему Ирина. - С такими взглядами на жизнь без хорошего дохода не прожить. Тебе бы поместье...

- Не отказался бы, - буркнул тогда Вадим, обозленный тем, что Донцова его верно разгадала.

Вот поэтому красивый, умный, в меру нахальный, обаятельный и - как считал сам - смелый Ладынин в настоящее время чувствовал себя обделенным судьбою. Удача явно не торопилась к нему навстречу.

И вдруг, когда при последней игре в преферанс услышал, как Николай Першин спросил у Славика про монеты, он обмер. Вот он, его шанс! Соображал Вадим очень быстро.

Давно, ещё курсе на пятом, они с Колькой крепко поддали. Зачет какой-то спихнули сложный, черт его знает, про это Вадим забыл. Зато он помнил все, что рассказал в тот вечер Колька. Про Пимена, про бабушку Маню, про клад, якобы зарытый на Выселках.

- Были золотые червонцы, клянусь, в руках их держал.

- А потом что? - допытывался Вадим.

- Не помню, - Першин морщил лоб, но больше, сколько ни напрягался, ничего сказать не мог.

Ладынин истытывал странное ощущение, услышав этот рассказ. Он готов был поверить приятелю. И в какой-то момент почти поверил. Да только что толку! Где искать эти монеты?..

Вадим некоторое время присматривался к однокурснику. Несколько раз на эту тему разговор заводил, но Николай намеков не понимал, ничего не помнил. Или делал вид.

Вадиму эта история запала в душу. Как только Першин во время игры в преферанс заикнулся про монеты, сразу кожей почувствовал, что это неспроста.

Он заметил, как внимательно выслушал ответ Доронькина Николай. Не укрылась от Вадима в тот вечер и излишняя нервозность Славика, который был не похож на себя: суетился, несколько раз звонил кому-то по телефону, а потом сидел с озабоченным лицом. Расстроенным выглядел Доронькин, дерганным.

Ладынин наблюдал, анализировал, сравнивал. Как только услышал про монеты, насторожился, но виду не подал. Делая вид, что хлещет водку наравне со всеми, с того момента не выпил ни капли спиртного. Квартиру Доронькина он покидал абсолютно трезвый, уводя с собой хмельного Костыля.

А дальше... Дальше Вадим решил проверить собственные предположения, а для этого надо было посетить квартиру Николая.

"Колька до утра у Славика продрыхнет, опасности никакой", - уговаривал себя, выводя в третьем часу ночи "жигуленок" из "ракушки". Чем рискует? Да ничем. Может, конечно, на ретивого гаишника нарваться, соображал он, да хрен с ним, с гаишником, откупится.

Опасения оказались напрасными, никто не остановил машину, и он благополучно добрался до дома Першина.

Возле подъезда стояла видавшая виды серая "девятка", в салоне которой сидел мужик. Вадим понял, что водитель кого-то ждет. Это ему не понравилось.

Осторожный Ладынин остановил свой автомобиль подальше от Колькиного подъезда и стал наблюдать. Ждал он недолго.

Дверь подъезда распахнулась, и из него выскочила знакомая фигура. У Вадима отвисла челюсть.

- Славик! - прошептал он, отпрянув от бокового стекла.

Он испугался, что Доронькин заметит машину, а потом и его самого. Но Славику было не до того.

Серая "девятка" давно отъехала, а Ладынин продолжал сидеть в машине.

Раньше надо было дернуться, подумал он и прикусил губу. Что - раньше? Наткнуться на Славика в Колькиной квартире ему не улыбалось.