#Партия

Вадик, а ты случайно не знаешь, кто мне эти цветы принёс? Надо бы человека поблагодарить, а тут ни визитки, ни карточки, выдёргивая букет из лейки, сказала я.

Это? А это Васильев к тебе в ту пятницу заходил, небрежно заметил Вадик.

В какую «ту пятницу»? Я замерла.

А когда у тебя был день рождения. Он приходил, но тебя не застал. Ты тогда уехала.

Понятно, протянула я, по-новому оценивая на цветы. Сухие, хрупкие, тускло-серые, эти розы при жизни были, наверное, очень красивыми. Такими же, как и мои часы.

«Ты ему нравилась даже тогда», мягко шепнуло мне сердце.

Внутри моментально образовался сладкий клубок, и я почувствовала счастье тёплое, головокружительное, оно затопило меня, залило с головой. Да, вы не ослышались: счастье действительно можно почувствовать как и мужчину, который дорог тебе. А у моего счастья были лицо и имя.

«Саша…» мысленно позвала я. И мне моментально представились внимательные синие глаза с жёлтыми крапинками на радужке. Маленькая тёмная родинка справа, над верхней губой, и вторая, точно такая же, но над левой бровью. Запах, свойственный только ему. Тихий, усталый, а порой и требовательный голос. Твёрдое жёсткое тело, к которому я прижималась по ночам. Руки, которые могли ласкать так, что замирало сердце. И этот его, ставший уже привычным мне жест, с которого началась наша близость…

…В темноте машины обжигающая ладонь прижимается к моей щеке. Глаза смотрят только в глаза. Большой палец начинает кружить по коже щеки, сбивая дыхание. Сердце делает кульбит, я замираю, а его указательный уже скользит по впадинке за моим ухом, ставшей вдруг невероятно чувствительной. Хрипловатый шёпот: «Иди ко мне…» Тёплые губы гладят мои, словно спрашивая, та ли я, кого он хотел. Секунда, другая, и его рот накрывает мой, забирая всё и отдавая всё до конца. Вот таким был наш первый поцелуй с ним. Именно тогда я поняла: я могу в него влюбиться.

«Я боюсь влюбиться в него».

«Я уже влюбляюсь в него…»

«Только не отпускай меня, не обмани, не дай мне пропасть!»

Ну не дура, а?

Я потерла виски, провела рукой по глазам, сбрасываю мечту. Я возвращалась в действительность.

Ощущая за спиной внимательный взгляд Вадима, осторожно высвободила букет из лейки. Бережно положила цветы на стол и поискала глазами обрывки обёрточной бумаги. Рулон нашёлся под моим столом. Оторвав приличный кусок, обернула им розы.

Хочешь это выкинуть? с интересом спросил Шевелёв.

Да.

Тогда вот самое подходящее место, и Вадик торжественно протянул мне корзину для использованных бумаг и прочего мелкого хлама.

Ага, ещё чего, кисло улыбнулась я. Ты хоть представляешь, что будет, если ко мне зайдёт Васильев и увидит, что я сделала с его букетом? Да мне же потом не жить.

Пряча от Вадима глаза, прихватила свой сверток и направилась к выходу из кабинета. Вадик, держа в охапку мой пражский пакет, потопал следом. Я выключила в кабинете свет, захлопнула дверь.

Стой тут, приказала я, направляясь в женский туалет туда сноб Васильев не зашёл бы даже и под дулом пистолета.

Ловко придумано, ухмыльнулся мне в спину Вадим.

М-м, не оборачиваясь, грустно ответила я. Отправив букет в мусорный бак и замаскировав его салфетками, я вернулась к Вадику.

А теперь куда? он поудобней перехватил мой пакет.

А теперь в бухгалтерию!

Часом позже Вадим и я брели по улице Кржижановского. Мы возвращались в Контору из кафе, в котором был всё тот же салат с рукколой, не самый вкусный «Цезарь» и паста карбонара, которую любил Вадим. Шагая по тротуару, я вращала в пальцах крупный желтый кленовый лист подобрала его по дороге. Вадим, сунув руки в карманы серого полупальто, пинал кругленький толстый каштан (осенью в Москве их так много!) и рассказывал мне о купленной им машине.

Полный пакет. Техобслуживание на два года, Вадим поддел мячик каштана и ловко отфутболил его к трамвайным путям. Сборка, правда, Калужская, зато в салоне полный электронный «фарш». Даже парктроник есть, так что не придётся теперь голову с парковкой ломать ты же знаешь, у меня с задним ходом не очень… А в кредит вообще получилось недорого. Сегодня хочу с Васильевым поговорить, Вадим бросил на меня быстрый взгляд, попрошу его дать мне место на парковке. Это ведь он тебе «vip»-квадрат выделял?

Нет, покачала я головой, мне тогда Тарасов помог.

Да? удивился Вадик. А ребята считают Васильев.

Васильев… И я усмехнулась. Вот скажи мне, Вадим, прищурилась я, ещё пять дней назад ты называл Александра Владимировича исключительно по имени-отчеству. Так что изменилось?

Да так, уклончиво ответил Вадик. Придержал меня за локоть, посмотрел по сторонам и легонько подтолкнул к «зебре». Мы миновали пешеходный переход, я шагнула на тротуар. Вадим углядел свой каштан и снова поддел его. Маленький глянцево-коричневый шарик послушно подпрыгнул и покатился по улице, к красному кирпичному дому, за которым была Контора.

Вадим, а ты в детстве случайно в футбол не играл? усмехнулась я, поворачивая свой листик клёна.

Играл? вздёрнул брови Вадим. Я, Наташа, за юношескую сборную «ЦСКА» выступал!

Да ладно! замерла я.

Честно.

Кем? Вратарём? Нападающим? Форвардом?

Не-а. Полузащитником.