Партийный билет в нагрудном кармане

«Господа Лучи», намёков не понимали и борьбу продолжили. Гремели взрывы, трещали выстрелы, политическая сцена загружалась всё новыми трупами. Лидера УРА, Эрика Эйха особенно волновала судьба его задержанных товарищей. Государственным обвинителем по делу о нападении на банк выступал главный прокурор Шайн Страх – редкостный упырь, ратующий за крутые меры направленные против левого движения вообще и за пожизненное заключение для всех арестованных Лучей, в частности. Он, на время процесса стал рупором реакции, под идеи о запрещении, лишении гражданских прав, разгоне красных партийных поездов по замшелым тупикам политического забвения, подводил юридическую базу. Страх, был опасным, деятельным врагом, от таких непримиримых чинуш, Лучам хотели избавится, в первую очередь. Убийством главпрокурора, Эйх хотел достичь сразу нескольких целей. Первая – уничтожить врага. Вторая – дать понять его приемнику чтобы он не очень-то усердствовал в своём стремлении покарать пойманных на месте преступления злостных нарушителей правопорядка – налётчиков на банк. Третья – громко заявить о том, что ни один удар по УРА, без ответа не останется.

Страха охраняли. Предполагая возможность нападения, но всё ещё не очень-то веря в его вероятность, система перешла к деятельной защите её слуг. Два охранника-ломщика из спецотряда таскались за прокурором круглые сутки. В чёрных костюмах, под которыми угадывались прямоугольники бронежилетов, эти монументы грядущих политических репрессий укрывали маленького лысенького прокурора от возможных опасностей, как вороны своих птенчиков.

Место общего сбора в рабочем предместье столицы, предложила Вайнхоф. Там в здании небольшой автомобильной мастерской, чьим владельцем был сочувствующий движению молодой парень, сам член КПФ, состоялась летучка перед акцией. Времени ещё оставалось достаточно для отвлечённой беседы, выдвигаться было рано. Барышни, забрав Авена, пошли курить на улицу, а Эрик с Петером остались сидеть в маленькой комнатушке. Хотели поговорить о чём-то важном. Через три четверти часа Вил, посмотрев на циферблат своих электронных часов, отбросив окурок, проговорил:

– Пора выдвигаться. Не мешало бы сходить, их поторопить. – Вил, обращался в основном к Лоре, как к девушке имеющей несколько больше прав вмешиваться в разговор двух их общих руководителей.

– Да, действительно пора. Я сейчас. – Лора, затушив сигарету о дверной косяк, выпустив остававшейся в лёгких дым в голубое небо, поспешила к забывшемся в споре товарищам.

Лора, пройдя по длинному коридору, остановилась перед бело-грязным полотном двери. Постучав, она, не дожидаясь разрешения, сразу вошла.

– Ребята, время.

Эрик и Петер, встали со стульев. Эрик, выглядел, как обычно, а вот Петер сурово хмуря брови, выглядел непривычно задумчивым. Им предстояла не шуточная акция, может, по этому поводу Петер переживал?

Единственная лампочка на деревянном, поломанном скелете люстры мигнула, осветив синие плотно задёрнутые, на единственном окне в комнате, шторы, после чего, погасла. Дверь, завибрировав фанерой, захлопнулась, комната заседаний, погрузилась в привычную пыльную тьму. Революционеры ушли на войну.

Лучи, решили действовать на ходу. Дождавшись появления Страха из здания суда, Эрик, нажал на педаль газа. Их автомобиль, подстёгнутый реактивным впрыском топливной смеси в цилиндры мотора, сорвался из-под пальм сквера. Камнем, выпущенным из пращи, машина подлетела к лестнице. Чтобы прокурору добраться до его машины, ждавшей его сбоку от дома правосудия, с работающим двигателем, необходимо было спуститься по каменной, довольно крутой лестнице и повернуть налево под каменный портик. Впереди Страха защищая его своей могучей грудью, шествовал охранник, второй прикрывал ему спину. С реакцией у ломщиков оказалось всё в порядке. Увидев летящую в закатных красных лучах жёлтую машину, они вытащили длинноствольные красивые воронённые пушки, мастерское воплощение, печатавшейся на конвейере агрессивности. Лопнули три выстрела, барабанные удары, которых сразу утонули в треске помех поставленных автоматными очередями, летящими из проезжающего мимо автомобиля.

Бронебойные пули прошивали насквозь бронежилеты и тела. За две секунды, пятьдесят пуль порвали охранников вместе с их хозяином Страхом в мокрые клочки, осевшие вместе с рубиновым туманом на гранитные ступени намокшими тяжёлыми бесформенными тряпками – кусками свежей убоины. Несколько пуль срикошетили, и одна из них по замысловатой траектории попрыгав по ступеням, угодила в прохожего, попав ему прямо в лоб, без права обжалования.

Выпуская из-под колёс вонючие клубы дыма палёной резины, автомобиль унёс революционеров по проспекту Смирения в сторону набережной. Прокурор нашёл, то что искал, Лучи только немного ему помогли.

Глава 20

К концу лета накопилось такое количество невинных случайных жертв террора развязанного Лучами, что игнорировать, не принимать в расчёт, мирных покойников становилось аморально и опасно для движения. УРА, выпустили четвёртый по счёту боевой листок.

Ежемесячный боевой листок:

ЛУЧ.