Партитура преступления

Теоретически директор мог организовать взрыв. Он знал расположение помещений, действие системы сигнализации, устройство вентиляции — все уголки Центра, как свои пять пальцев. Возможность у него была. Но не мог же он уничтожить работу других людей и свою тоже. Он бывший солдат, думал Бежан. Солдаты, которые воевали за свою родину, не предают ее.

Итак, кто и как? Ответ на этот вопрос дал бы возможность сузить круг подозреваемых. Поэтому Бежан собрался лично отправиться в Управление специальных исследований за планами Центра. Он хотел познакомиться со Станишем. Человек в клетчатом пальто — так он мысленно его называл.

А пока он дал новью указания Вроне. Речь шла о допросе одного из друзей Зелиньского, некоего Юзефа Зомбека. Зомбек, бывший сотрудник одного из варшавских жилотделов, был осужден за взяточничество и в данный момент отбывал наказание в той же тюрьме, что и Зелиньский. Зомбек мог стать еще одним источником информации о Зелиньском и его связях. В августе 1966 года они вместе по туристической путевке ездили в Вену. Шаронь уже тогда там обосновался.

— Допроси его об этой поездке, — подчеркнул Бежан. — Может быть, он что-то заметил. Из наших старых данных ясно, что Зелиньский именно в Вене вступил в контакт с разведкой Гелена. Одним словом, от тебя многое зависит. Если мы будем уверены, что Зелиньский встречался в Вене еще с кем-то из Польши, легче будет добраться до Х-56. Это должен быть человек, которого Зелиньский знал и мог выдать. Человек, который контактировал с Шаронем на Западе и от него или его шефов получил тот паспорт. Поезжай немедленно.

У Вроны окаменело лицо.

— Сейчас? Но я именно сейчас...

— Что ты именно сейчас?

Врона взволнованно рассказал о своих сложных отношениях с Ханной.

— Сегодня мы договорились встретиться. Она сказала, что прощает меня в последний раз. И если я опять не приду...

Бежан задумался,

— А если я позвоню ей и объясню?

— Не знаю, поверит ли.

Бежан невольно улыбнулся.

— Что ж, любовь — дело серьезное. В таком случае, отправляйся ночным поездом. Завтра сделаешь все что надо и завтра же вернешься. А уж как ты это успеешь — дело твое.

Врона вышел с посветлевшим лицом.

ГЛАВА 14

Чеся Кобельская встретила Бежана кокетливой улыбкой.

— Долго же вы обо мне не вспоминали. Да и сейчас пришли не ко мне. Шефа я предупредила, он ждет. А я все о вас знаю, пан майор, — щебетала она, подавая руку, которую Бежан галантно поцеловал.

— Работа, ни минуты свободной, — сказал он, оправдываясь. Он был зол, что из-за этого визита нечаянно обнаружил перед ней свое звание и место службы. «Черт бы ее побрал, — ругался он про себя, — я совсем забыл, что она здесь работает...»

Она не заметила сжатых губ.

— Приходите ко мне сегодня или завтра, — шепнула она. — Я одна. Муж в командировке...

— Я позвоню, — обронил он. — Пожалуйста, доложите директору, что я уже здесь.

Но это оказалось ненужным. Дверь кабинета открылась, и на пороге появился седеющий мужчина.

«Похож на того «родственника», как его описали тюремные надзиратели, — мелькнуло в голове Бежана. — Но таких «похожих» много...»

Когда они расположились в кабинете, Бежан огляделся. На вешалке у двери висело пальто. Темно-синее. Не то.

Станиш начал разговор.

— То, что произошло, — ужасно, товарищ майор. Я понять не могу, как это могло случиться... Центр великолепно охраняется. Гонтарский сам занимался этим. Вы уже выяснили, как все это было, и нашли преступника?

— Это не так просто, — улыбнулся Бежан. — Дело лишь недавно передано нам. Пока мы лишь знаем, что причиной взрыва стал контейнер, подложенный в цехе номер один. Это все. Вы контролируете этот объект. Я хотел бы узнать кое-какие подробности о сотрудниках, о работе Центра.

Станиш задумался.

— Сотрудники? — повторил он. — Януш Гонтарский был назначен директором Центра по моей рекомендации два года назад. В Центре, как вы уже знаете, мы проводим монтаж действующих моделей наших изобретений. А поскольку они предназначены для оборонных целей, мы обязаны были туда поставить верного человека. Гонтарский — бывший военный, великолепный организатор, сумел справиться с беспорядком, который застал там.

— Кто был директором до него?

Станиш махнул рукой.

— Некий Вольский. Фаворит Управления. Совершенно не соответствовал занимаемой должности. Говорят, чей-то протеже. Убрать его было нелегко. Помогло лишь давление со стороны военных властей. Вы же знаете, мы и для армии работаем. Центр лишь формально подчиняется Управлению. Но мы имеем право назначать руководителей Центра, хотя непросто мне было посадить на это место Гонтарского.

— Но раз Гонтарский привел дела в порядок и прекрасно организовал работу, наверняка и руководители Управления его высоко ценят?

Станиш покачал головой.

— В Управлении его не любят. Сам не знаю, почему. У них к нему вечно какие-то претензии...

— Обоснованные?