Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну

12 марта 1938 г. Германия присоединила Австрию. Двумя днями ранее Г. Вильсон, главный советник Н. Чемберлена, просветил Берлин, что предстоявшее подведение черты под австрийским вопросом не помешает Лондону «продолжать курс на согласие с Германией и Италией». Интересами СССР, заметил англичанин, можно пренебречь: «в один прекрасный день господствующая там система должна исчезнуть». Британцы погасили минутный порыв французов заступиться за Австрию. Обращаясь к палате общин, Чемберлен «сурово порицал» тех, чьи разглагольствования о применении силы, чинят помехи дипломатии. Правительство его величества не готово принимать никаких обязательств в отношении района, где интересы Англии «не затрагиваются в такой степени, как это имеет место быть в отношении Франции и Бельгии».

Кое-что должно было перепасть от лондонских щедрот и Италии, не выказывавшей восторга от аншлюса Австрии. 16 апреля 1938 г. Чемберлен и Муссолини подписали договор о дружбе и сотрудничестве, скрепивший английское признание захвата итальянцами Эфиопии. Тут же и Франко получил от премьера статус воюющей стороны. Путь к довершению распятия Испанской республики был расчищен.

Германия, конечно, не являлась удобным партнером. Однако неудобства с лихвой окупались ее «непримиримой враждой» к Советскому Союзу. Требовалось только подобающим способом ее канализировать. В ноябре 1937 г. Англия и Франция сговорились «уступить» Гитлеру Чехословакию. Установку — Англия не пойдет на войну из-за Чехословакии — Чемберлен обосновал без витийств: «Достаточно посмотреть на карту, и станет ясным — ничто из того, что в состоянии сделать Франция или мы, не может уберечь Чехословакию от нашествия немцев, если они на него решатся… Поэтому я отказался от мысли дать какие-либо гарантии Чехословакии, а также французам в контексте их обязательств по отношению к этой стране». Он требовал искать «решение, приемлемое для всех, кроме России».

Заявлением в палате общин Чемберлен ответил на мартовское (1938 г.) предложение советского правительства созвать конференцию с участием СССР, Англии, Франции, США и Чехословакии, чтобы противопоставить «большой союз» нацистским планам закабаления мира. Готовность Москвы выполнить свои военные обязательства перед Чехословакией Лондон расценивал как неприемлемый для его политики вызов. Было бы «несчастьем, — слова премьера, — если бы Чехословакия спаслась благодаря советской помощи».

Прага и Париж откликнулись, было, на советскую инициативу, но сразу сникли. Поставленные перед альтернативой — СССР или Британия, они поддались последней. Англичанам не подошла также инициатива Вашингтона по созыву конференции для «очищения» мировых проблем и выработки «правил» мирного международного сотрудничества. Мотив — «любое вмешательство Соединенных Штатов в европейские дела» не допустимо. Соответственно, американцы не прореагировали на советское приглашение включиться в усилия по спасению ЧСР Позднее госсекретарь К. Хэлл напишет: ответа не последовало, чтобы не разочаровывать советскую сторону формальным «нет».

Б. Селовский, автор солидного исследования «Мюнхенское соглашение», констатировал: западные державы руководствовались «не принципами демократии и права, а антисоветизмом». Англия была преисполнена решимости не допустить «полуазиатскую» Россию в Европу[32].

Крайний экстремизм был присущ Варшаве в канун аншлюса Австрии и Мюнхенского сговора. Мининдел Ю. Бек увязывал германские претензии на Австрию с польскими планами по «освоению» Литвы. Сговор скрепили заявлениями Бек — Герингу (январь 1938 г.) и Геринг — послу Липскому (март 1938 г.). В предвидении советских контршагов правители рейха предложили условиться о «польско-германском военном сотрудничестве против России». 17 марта Липский получил указание информировать Геринга о готовности Варшавы учесть интересы рейха в контексте «возможной акции». Имелось в виду, что польские и германские войска войдут в соответствующие районы Литвы одновременно. Антилитовскую затею сорвало советское предостережение. В отместку поляки повели дело к сколачиванию враждебного Советскому Союзу альянса (западные соседи СССР плюс Югославия и Греция), рассчитывая затруднить оказание нашей помощи Чехословакии и Франции в случае их конфликта с Германией.

Из слов польского посла в Париже Лукашевича (беседа с послом США 25 сентября 1938 г.) вытекало, что Варшава и Берлин обговаривали возможность синхронных военных действий против Чехословакии, не подчинись Прага политическому давлению. В этом случае помимо Тешинского анклава польские войска вошли бы также в Словакию, образовав общий фронт с «дружественной Венгрией». Поляки рыли себе яму. Обязательства Франции перед ними не могли иметь большей практической ценности, чем обещания Парижа поддерживать ЧСР. Раздел Чехословакии делал стратегическое положение Польши в противостоянии с Германией безнадежным[33].