Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну

Привыкнув считать себя региональным центром власти, гордые польские политики продолжали полагать, что германские угрозы, как говорил министр иностранных дел Польши Бек, — «это блеф Гитлера. Он старается запугать Польшу и тем самым вынудить ее пойти на уступки. Гитлер не начнет войну»[57]. Еще менее вероятным казалось одновременное выступление против Польши антагонистов Германии и СССР. Между тем «польская западная и восточная границы были неприемлемы для Германии и для Советского Союза соответственно. Этот факт странами Запада, очевидно, не учитывался», — напоминает У. Ширер[58]. Ведь установленная в результате советско-польской войны в 1921 г. граница Польши находилась гораздо восточнее «линии Керзона», которая даже в Версале была признана границей этнической Польши. Нарастание германо-польских противоречий создавало общий интерес у СССР и Германии — вернуться к границам 1914 г.

После захвата Чехословакии Гитлер говорил своему адъютанту: «трудно изолировать Польшу… Заклятым врагом поляков является не Германия, а Россия. Нам однажды также будет грозить со стороны России большая опасность. Но почему послезавтрашний враг не может быть завтрашним другом? Этот вопрос следует очень основательно обдумать. Главная задача состоит в том, чтобы сейчас найти путь к новым переговорам с Польшей»[59]. Диктатор колебался. Он предпочел бы иметь Польшу союзником против СССР, но если это не выйдет, почему бы не обдумать и другую возможность?

26 марта поляки отклонили германский ультиматум. В этот день, беседуя с генералом Браухичем, Гитлер «пошутил»: «А знаете ли Вы, каким будет мой следующий шаг? Вам лучше сесть, прежде чем я скажу, что им будет… официальный визит в Москву»[60].

Гарантии Великобритании нарушали всю мюнхенскую игру фюрера и привели Гитлера в бешенство: «Я сварю им чертово зелье!»[61]. «Чертовым зельем» стал план вторжения в Польшу «Вайс», разработка которого началась 3 апреля. Другим компонентом «чертова зелья» стали контакты с СССР.

15 мая было подписано военное франко-польское соглашение, которое предполагало, что на 15-й день мобилизации будет предпринято наступление против Германии основными силами Франции. Ели бы это произошло в реальности, Германия была бы разгромлена в сентябре 1939 г. Но 15 сентября 1939 г. французского наступления основными силами не последовало.

Понимая, что герои Мюнхена сами ищут возможности договориться с Германией за счет Польши, Гитлер пока не был склонен к уступкам. Но политику гарантий он воспринял как британский вызов, как «окружение» Германии восточноевропейскими сателлитами Запада — продолжение политики Барту. 28 апреля Гитлер выступил с большой речью, где заявил, что он денонсировал англо-германский морской договор 1935 г. и польско-германский пакт о ненападении 1934 г. Приняв английские гарантии, направленные против Германии, Польша, по мнению Гитлера, сама нарушила этот пакт.

Несмотря на то что послемюнхенская изоляция означала провал политики коллективной безопасности, нарком иностранных дел Литвинов пытался найти выход с помощью продолжения прежней линии. 18 марта в ответ на оккупацию Чехословакии СССР призвал созвать европейскую конференцию по предотвращению агрессии, своего рода «Антимюнхен». 21 марта Чемберлен согласился провести конференцию Великобритании, Франции, СССР и Польши. Весы европейской политики снова качнулись влево.

Но поляки не хотели иметь дело с СССР, опасаясь, что «Антимюнхен» может кончиться выдвижением территориальных претензий к ним как со стороны немцев, так и со стороны СССР.

Чемберлен быстро согласился с поляками, что лучше было бы договариваться без Советского Союза. «Наши попытки создать фронт против германской агрессии потерпят неудачу, если Россия окажется тесно связанной с этой схемой»[62]. К тому же трудно договориться со странами Антикоминтерновского пакта и СССР одновременно. Чтобы оставаться в центре политической вселенной, Великобритания должна была вести переговоры с Германией, продолжая мюнхенскую традицию. «Антимюнхен» умер, не родившись. Сталину предложили просто присоединиться к англофранцузским гарантиям.

Дамокловы «клещи»

Остроумный французский посол в Москве Кулондр заметил, что от англо-французских гарантий наибольшую выгоду получил Сталин, который теперь отгорожен от Гитлера антигерманской коалицией: «С этого момента он, как бы с балкона, сам будучи в безопасности, может следить за происходящими событиями»[63]. Но Сталин не спешил наслаждаться видом с балкона и гонять на нем чаи. Он понимал, что балкон непрочен. Он был чужим, и Сталину не позволяли укрепить непрочный балкон своей квартиры.