Партизан

  Меня охватила нервная дрожь. Впереди немецкой колонны, с отрывом метров в пятьдесят, шло четыре мотоцикла с колясками. Именно в этот момент рявкнула пушка нашего БА. К сожалению, выстрел ушел выше, не задев мотоциклистов, но в сумраке на дороге, что-то полыхнуло. Надеюсь, наш снаряд не пропал даром. Немецкие пулеметчики тут же открыли ответный огонь, вокруг засвистели пули. Если бы не корпус БА, прикрывающий наш мотоцикл, нас тут же бы нафаршировали свинцом, мы и мяукнуть бы не успели. Второй выстрел нашего бронеавтомобиля оказался удачней, вспышка разрыва вспухла между двумя передовыми мотоциклами, окатив их градом земли и осколков. Один из мотоциклов кувыркнулся, подброшенный взрывной волной, разбрасывая кеглями своих седоков, а второй, вильнул в сторону, скатившись в кювет. Мы радостно заорали, но в это мгновение заработала автоматическая пушка немецкого легкого танка. Наш бронеавтомобиль, завилял и мгновенно окутался огнем, из водительской двери вывалилась охваченная пламенем фигура, которая сразу упала, срезанная пулеметной очередью. Все это пронеслось перед моими глазами, как в замедленном кино. Но гибель нашего БА, вдруг снова подстегнула время, которое стремительно закрутилось в бешеном темпе. Я, словно очнувшись, вдавил спусковой крючок МГ, его ствол заплясал на и так прыгающей коляске. Попасть я и не надеялся, но оставшаяся пара мотоциклов, видимо от греха подальше, прыснула в стороны, уступая свое место танку. Сержант мгновенно, практически на месте, развернул мотоцикл, и мы устремились в лес. Последнее, что я увидел, это вспышка перед коляской. Снаряд или граната разорвался где-то , слева, подбросив и швырнув наш мотоцикл в кусты. Пулемет вырвало из моих рук, а меня кубарем швырнуло из коляски. Причем, в полете я столкнулся с вопящей тушкой Сереги. Так мы и кувыркались по придорожной траве, а за нами, громыхая, медленно скатывалась наша машина. Нам с Серегой повезло, так как мотоцикл был объят пламенем, видимо был пробит бензобак. Полуоглушенный, я попытался вскочить и рвануть в лес, но правая нога предательски подогнулась, и меня обожгло зверской болью в колене. Я плюхнулся в траву, завывая благим матом, и вертясь ужом, попытался отползти подальше от дороги. Метрах в пяти от меня копошилась какая-то фигура, в отблесках огня я узнал Серегу. Он напряженно шарил руками по траве. Я, увидев его перекошенное лицо, оглянулся и обомлел: в нашу сторону скакал по ухабам немецкий мотоцикл. Еще мгновение, и немцы, сквозь дымовую завесу от горящего мотоцикла, смогут обнаружить наши тушки и нашпиговать их свинцом. Моя растерянность сменилась ужасом, и я потными ладонями, практически на автомате, попытался выдернуть ТТ, засунутые сзади под ремень. Левый ствол я выхватил практически сразу, а вот второй, предательски чем-то цеплялся за ремень и ни в какую не хотел помогать продлить мою жизнь. Наконец, он тоже освободился, и я, отползая спиной вперед, отталкиваясь только левой ногой, пытался судорожно передернуть затворы пистолетов. В панике, я пытался сделать это и руками и зубами. Все же мне удалось поставить оружие на боевой взвод, и я начал палить из обоих стволов в белый свет, как в копеечку, лишь направив оружие в сторону надвигающейся опасности. Моя стрельба не причиняла немцам никакого вреда, хотя выстрелы практически слились в очередь. Фашист в люльке, с ехидной усмешкой, довернул ствол МГ в мою сторону. Еще мгновение, и он располосует меня на части. В этот момент, Серега, напряженно ухнув, чем-то увесистым зашвырнул во вражин. Громыхнуло знатно. Мотоцикл подкинуло в воздух, оторванная люлька с поникшим фрицем закувыркалась в сторону, а рама плюхнулась в трех метрах от меня, обдав нас комьями вырванной земли. Меня же, взрывной волной, отшвырнуло назад, как пушинку. Я приподнял гудящую голову. Изломанные фашистские трупы валялись рядом в неестественных позах. Серега, тряхнув головой и пуская слюну, на четвереньках поскакал в сторону жмуриков. Вернулся он минуты через три, сжимая в правой руке МП-38,а в левой парабеллум и подсумок с запасными магазинами. Он что-то кричал мне, но мои уши были забиты взрывом и я практически ничего не слышал. Лишь по губам и жестам, я понял, что от меня требуется подняться и двигать к лесу. Сказать - легче, чем сделать. Правое колено горело огнем, обдавая меня дикой болью, при каждой попытке пошевелить ногой. Я так и двинул за Серегой на четвереньках, скрежеща зубами от всполохов боли. Единственно, перед тем, как двинуть за Серегой, я, пошарив по окружающей траве, нащупал свою СВТшку, не смотря ни на что, целую и, практически, здоровую, если не обращать внимания на 'бывший' оптический прицел. Подобрав винтовку, я пополз за удаляющимся в лес Серегой. Двигаться, с согнутой в колене, правой ногой, было более-менее приемлемо. Наверное, со стороны мы представляли весьма комичное зрелище: пара бравых вояк раком покидает поле боя, оставив победу за собой. Единственное, за что я переживал, так это за то, чтобы по нашим задницам не отработала пушка немецкого танка. Видел я как-то, знаете ли, суслика, которому на охоте какой-то прохожий снайпер случайно в зад попал. Меня передернуло и я активнее заработал мослами. Но немецким танкистам, видимо, было стремно воевать в одиночестве, потеряв прикрытие из мотоциклистов. А танк в единственном числе в глухом лесу - это не крепость на гусеницах, а мышеловка для танкистов. Места для маневра минимум, а враг может притаиться за каждым кустом. Немцы развернулись на месте, перед ним лежал металлолом от БМВ сопровождения, но танк даже не отвернул, а проехался по машине, превращая ее в лепешку. Мы с Серегой обессилено рухнули под деревьями. Немного отдышавшись, отползли дальше в лес. Я скинул ботинок с правой ноги и снял штаны. Пальцы шевелились, значит не перелом. А вот колено здорово опухло, и было горячим на ощупь. В согнутом положении, никакого дискомфорта нога не предоставляла, но при малейшей попытке разогнуть ногу, в глазах темнело от боли. Наступать на поврежденную ногу, тоже было неприятно. Пока я изобретал фиксирующую повязку, Серега где-то раздобыл двухметровый дрын, который пытался мне всучить под видом бадика. Подношение я принял, благо эту дубину можно было обхватить рукой.