Партизан: от долины смерти до горы Сион, 1939–1948

Это было первое столкновение с "юденратом" и мы вышли из него победителями. В эту же ночь оружие было возвращено в гетто. Мораль наша, которая сильно упала после гибели наших друзей, снова повысилась. Спустя несколько дней оружие было распределено между ребятами. Я получил немецкий пистолет "вальтер", один из тех, которые были принесены в гетто из дома Михельсонов, находящегося вне гетто.

На встрече в начале мая мы обсудили вопрос приема в группу новых членов, которые просились в наши ряды, и среди них, моего друга Ицку Тайца, и других, более взрослых. Среди них были Файвке Хайят, Иосиф Флаксер, Рувка Левин и мой двоюродный брат Моше-Юдка Рудницкий. Некоторые из них были в возрасте двадцати лет, и даже старше. Часть из них уже служила в польской армии. Их присоединение к нам не осталось втайне, и это весьма усилило наш статус в гетто. Нас в группе стало двадцать человек, и жители гетто уже не видели в нас возбужденных подростков, а подпольную группу, обладающую весом и силой. Жители гетто называли нас на идиш — "Ди группэ". Теперь встал вопрос, где достать оружие, чтобы вооружить всех, вступивших в группу. Борис Йохай связался с татарином, работавшим на кожевенной фабрике, готовым продать нам несколько пистолетов, купленных им у литовского полицая и купить у того еще пистолеты и гранаты. На наш вопрос, можно ли доверить этому татарину нашу судьбу и судьбу всего гетто, Борис ответил, что знает татарина несколько лет, тот является другом отца Бориса, и ему можно доверять. Другой вопрос был в том, где добыть деньги. На собранную нами сумму можно было приобрести два пистолета. Татарин требовал огромную сумму денег — тридцать тысяч рублей за каждый пистолет. Мы возложили на Бориса миссию — узнать, какое количество оружия татарин может нам продать, и тогда мы потребуем от "юденрата" финансовую помощь. В руках "юденрата" скопились большие богатства — деньги, золото, драгоценности, которые были собраны с населения гетто и предназначены на подкуп властей, немцев и литовцев. Евреи верили в то, что это один из путей, который может обеспечить продолжение существования гетто. Мы выбрали пятерых наших товарищей, которые должны были заняться добычей денег и оружия. Я также был включен в эту пятерку.

На следующий день, вечером, мы собрались впятером у Бориса, который тем времена переговорил с татарином. Тот сказал, что нет никакой трудности — купить у литовских полицаев и у крестьян пистолеты, карабины и гранаты. Мы решили тут же пойти к Гилинскому и предъявить наши требования, ибо чувствовали, что из всех членов "юденрата" он поддерживает нас, тем более, что некоторые из нас были его учениками. Сказали ему, что мы можем купить значительное количество оружия, чтобы вооружить молодежь гетто. Мы сможем вывести большой отряд вооруженных ребят в леса Ходоцишки или Кузиян, создать там базу, которая сможет принять часть жителей гетто в момент, когда возникнет опасность уничтожения. Когда придет этот день, а он, вне сомнения, настанет, у нас будут силы сражаться внутри гетто и дать возможность людям бежать в леса на ту базу. Если нам станет известна дата "акции", мы сможем вывести из гетто в леса всех евреев, способных самостоятельно двигаться, и дать им там пищу и защиту. В те дни мы уже видели такое место в лесу, идеальное для спасения. Мы тогда еще не знали, какие трудности, и какое большое число врагов поджидало евреев в лесах, и, главным образом, еврейские семьи. Мы сказали Гилинскому, что в случае, если "юденрат" примет наше предложение и даст нам деньги на покупку оружия, мы отменим наш уход в леса, и останемся в гетто до дня "акции". Только тогда мы прорвемся из гетто в леса, и с нами евреи, способные передвигаться. Гилинский обещал нам поднять этот вопрос на ближайшем заседании "юденрата" и дать нам ответ.