Партизан: от долины смерти до горы Сион, 1939–1948

В первые же недели оккупации евреи начали покидать Варшаву и другие области, и двигаться в сторону восточных земель, аннексированных СССР. Граница между районами под властью Советского Союза и районами, оккупированными нацистами, не была закрыта герметически. Также происходил обмен территориями между сторонами. В первый период переход не был относительно трудным. Десятки тысяч евреев, главным образом, молодых, значительной частью выходцев из восточных польских земель, имеющих там родных, использовали возможность, и перешли в эти земли. Число евреев, пересекших границу законно и незаконно, насчитывало 300 тысяч человек. И все же многие не использовали эту возможность из-за трудностей дороги и опасностей, поджидавших евреев, и, главным образом, из-за крепких семейных связей, столь характерных для еврейства Польши. Не меньшую роль играла привязанность к месту проживания, необходимость оставить все имущество, финансовые трудности на советской территории, и требования властей, вынуждающих беженцев оставлять пограничные территории, и передвигаться в глубину СССР. Евреи, оставшиеся под властью нацистов, еще не знали, что им готовит грядущий день, и даже представить себе не могли в самом страшном сне, что их ждет массовое уничтожение, которое началось спустя два года. В тот первоначальный период германской оккупации обладатели виз в нейтральные страны получали разрешение на выезд. Из Варшавы небольшое число семей евреев, обладателей сертификатов, выехал в страну Израиля.

Мои родители решили, что моя шестнадцатилетняя сестра Рахиль уедет в город Свинцян, находящийся в зоне советской власти, и она покинула Варшаву в конце октября. Мы не знали, как она проехала и прибыла ли благополучно на место. Мы очень беспокоились, несмотря на то, что границу свободно пересекали: много опасностей поджидало в пути, особенно молодую девушку. Спустя месяц она вернулась. Рахиль рассказывала о спокойной жизни в Свинцяне, о хорошем отношении советских властей к евреям, о том, что многие из жителей города получили высокие должности в местном городском управлении, должности, доступ к которым евреям при польской власти был заказан. Она привезла приветы от всех родственников, которые просили нас вернуться в Свинцян.

В это время прибыла в Варшаву советская делегация, занимающаяся возвращением белорусов и украинцев в Советский Союз. Согласно пакту дружбы и пограничному разделу, заключенному между СССР и Германией 28 сентября 1939, могли люди немецкой национальности в СССР перейти в Германию, а белорусы и украинцы, находящиеся в зоне германской оккупации, перейти в СССР. Евреи, чье место рождения было в зоне, занятой советской властью, полагали, что они тоже включены в соглашение об обмене населением. Переходящие в зону советской власти с помощью делегации, имели право брать с собой все свое имущество, и условия перехода были более легкими. Мой отец полагал, что мы, уроженцы города Свинцян, который был присоединен к западной Белоруссии, сможем туда вернуться в рамках этого соглашения об обмене населением.

Шли недели, но так и не было ясно, включены ли евреи в соглашение. В начале декабря граница между советскими и германскими территориями Польши была закрыта. В советскую зону можно было попасть лишь незаконным путем: тайно пересечь границу. Польские контрабандисты и еврейские посредники занимались этим делом за немалые деньги. Отец решил, что я и моя сестра пересечем границу и доберемся до Свинцяна, а он с матерью будут ждать, пока прояснится ситуация с обменом населения. По наводке еврея отец связался с двумя проводниками, которые обязались за 250 злотых провести нас обоих до первой железнодорожной станции в советской зоне.

Расставание с родителями было тяжким. Мама с трудом сдерживала слезы. Я тоже старался не плакать. Отец успокаивал нас, что очень скоро мы все увидимся в Свинцяне. Поцелуи, последние жесты прощания, машем друг другу руками, и расстаемся. Утро 24 декабря 1939.

В канун Рождества я последний раз в жизни видел родителей.