Партизанка или как достать начальство

— А меня баб Валя пригласила блины. Тебя просила к чаю позвать.

Вот значит как! Вот ведь сводники старые. Обхаживает будущего зятя.

— А морда не треснет от блинов-то? — язвительно прошипела я.

Васек угрожающе сверкнул главами и, наклонив свою темноволосую голову, неожиданно хрипло выдохнул:

— Не треснет. И от малины не треснет.

Хотелось ответить что-то грубое и обидное, но слова застряли в горле, потому что в следующую секунду к моему запястью прижались теплые губы, слега пощекотали, оставив влажный след. Ладонь сама собой раскрылась и Луганский, ловко подхватив ртом сладкую ягодку, удовлетворенно заметил:

— М-м-м, как вкусно.

Я немного заторможено наблюдала, как этот хитрый соблазнитель увлеченно ест с моих рук. Вздрагивала каждый раз от нежных прикосновений, пока он осторожно слизывал сок, и силилась понять — это я такая дурра или просто Васек настолько коварен.

— Попробуй, — Луганский поднес к моим губам ягодку.

— Уже наелась, — отмахнулась я, стараясь стряхнуть сладостный дурман, что теснился в мозгу от Васьковых нескромных манипуляций.

— Так вкуснее, — заверил он, хитро улыбаясь.

Не знаю, какой бес вселился в меня в тот момент, но отчего-то захотелось поучить Луганского его, же нечетными приемами. Я осторожно взяла губами предложенное лакомство, прикрыла глаза и демонстративно облизнулась. Тут же у губ оказалась следующая ягода. Повинуясь, съела ее, попутно слегка царапнув зубами подушечку пальца. Ответная реакция не заставила себя ждать, рука удерживающая за талию неумолимо поползла вниз, превращая скромное объятие в абсолютно развратное действо. Следующую ягодку я уже брала не торопясь, словно растягивая удовольствие. Охватила большой палец мужчины губами, немного пощекотала языком, пососала.

— М-м-м, — тихо выдохнула я, — Божественно…

Томно взглянула на Васька. Проняло его бедного. Дыхание участилось, взгляд ошалелый, возбужденный.

И все же в глубине души я стерва. Приподнялась на носочки, сократив расстояние между нашими лицами настолько, что губы почти соприкасались.

— Но не настолько, что бы я согласилась терпеть еще кого-то третьего.

И с силой оттолкнула Луганского, который потерял бдительность настолько, что неловко покачнулся и даже не сразу сориентировался в какой стороне меня ловить. Я же, как ошпаренная ринулась из сада в дом, прекрасно понимая, что Васек не за что не отстанет и день у нас обоих будет долгим и крайне насыщенным.

Заскочила на летнюю кухню, фырча не хуже рассерженной кошки.

— Чего это на тебе лица нет? — удивилась баб Валя, что в тот момент методично помешивала тесто для блинов в большой эмалированной миске, — Аль Васеньке не рада?

— Отчего же, — с сарказмом ответила я, — Так рада, что прибить хочется.

— Его?! — еще больше удивилась она и перестала помешивать тесто.

Я молча взяла у нее из рук миску и стала ожесточенно бороться с комочками будто это стая наглых Васьков.

— Но не себя же.

Поймала недоуменный взгляд и пожала плечами.

— Достал, придурок.

Баб Валя погладила меня по плечу и дала глубокомысленный совет:

— Не руби с плеча. Кабы не пожалеть после.

— Да знаю я. Знаю, — устало отозвалась я, — Только не дает он мне остыть и поразмыслить. Прет напролом, как локомотив. Еще бабы его проклятущие. Развел любовниц на каждом углу.

Пожилая женщина вздохнула и огорченно покачала головой.

— Да-а-а. Нелегко вам придется. У обоих характер…

Тут я не могла не согласиться. Характерец что у меня, что у Луганского. Два сапога пара не иначе.

Злость отчаянно требовала выхода, и я направила ее в дело. Баб Валя встала у плиты печь блинчики, а мне доверила их заворачивать с творогом.

Тем временем дед Сеня и Луганский вытащили на улицу с веранды две лавки и уютно расположились за уличным столом, о чем-то негромко беседуя.

Перемешиваю я творог, поглядываю в окошко, а чувство раздражения все усиливается. Приперся! Блинов ему с малинкой захотелось! Не извинился даже толком, а туда же. Казанова чертов!

И тут мой рассерженный взгляд уперся в целую груду овощей, что хозяйственная баб Валя намыла и подготовила на салат Лечо. Она тушит их и закатывает в банки на зиму. И чего там только не было. И помидорчики спелые красные, и луч репчатый только с грядки, и перец болгарский зеленый, и перец острый красный. Вот на нем-то и задержался мой жаждущий мести взгляд. Лежит такой красивенький, а самое гласное такой остренький, что после его употребления огнедышащий дракон отдыхает.

Я радостно оскалилась от внезапно пришедшей в голову мысли. О, да-а-а…

Осторожно отложила на тарелку творог и стащила со стола парочку красивеньких перчиков. Поймала удивленный взгляд баб Вали и приложила палец к губам.

— Т-с-с-с.

Она только закатила глаза, молчаливо выражая свое отношение к моим маленьким шалостям, но вмешиваться не стала. Только иногда поглядывала на процесс приготовления адской смеси творога и перца и тихонько посмеивалась.

Минут через пятнадцать я крайне довольная собой понесла блюдо с блинчиками на улицу. Дед Сеня уже подсуетился, и на столе появились кружки с заварником, молоко и сметана.