Партизанка, или Как достать начальство

Отчеты на адреналине доделала почти в рекордные строки, потому что было предчувствие, что сегодня и по моей личности пройдутся, особо не церемонясь. Потом долго перепроверяла и в результате чуть не опоздала.

В зал совещаний я прибыла самой последней. Притормозила у двери, чтобы пригладить растрепавшиеся волосы и услышала дикий рев:

– Всех уволю к чертовой матери!

Ого! Совещание только началось, а он уже орет на всех, как стая диких павианов, а тут еще я со своим опозданием.

Глубоко вдохнула, сделала морду кирпичом и открыла дверь. Зайти по-тихому не получилось. Головы всех присутствующих повернулись в моем направлении, а Кощеева физиономия, как обычно бледная и тощая, стала наливаться подозрительным румянцем. Один глаз начальника дернулся и скосил в сторону настенных часов. Они показывали без одной минуты двенадцать, поэтому наорать на меня за опоздание не получится.

– Проходите… э-э-э… как вас там? – процедил Константин Иванович.

– Евгения Николаевна, – весело подсказала я и улыбнулась во все тридцать два зуба.

Начальник как-то странно дернулся, но ничего не сказал. Вот и ладненько.

Огляделась и обнаружила, что все места за столом заседаний заняты. Осталось одно – по левую руку от Кощея. По правую сидела Оля и нервно щелкала ручкой. Видимо, с утра успел довести…

Уселась, передала Оленьке свой отчет, раскрыла ежедневник и приготовилась внимать высшему руководству.

Руководство это нахмурилось и, отобрав у Оли мою папку, стало почти со скучающим видом ее просматривать. Придраться было, конечно же, не к чему. И не потому, что там не было ошибок, а потому, что в этой отчетности чтобы разобраться, нужно иметь по крайней мере высшее математическое образование. Тому, кто придумал этот идиотизм, нужно в голову гвоздь забить. Да кто ж даст…

Кощеюшка полистал отчет и так и эдак. Раздраженно фыркнул и бросил его в стопку других не более понятных для него папочек.

– Ита-а-к, – протянул он с противненькой ухмылочкой, – начнем-с.

Пожалуй, это было самое нелепое совещание за всю мою трудовую деятельность. Кощей Иванович придирался по всяким пустякам, раздавал непонятные, лишенные смысла задания и брызгал слюной налево и направо. Я даже отодвинулась немного. Вдруг он заразный?

Отхватывали все. Исключением стал начальник службы безопасности. Невысокий, худощавый, усатый дядечка в потертом пиджаке. Он сидел со скучающим видом и лишь иногда тихонько посмеивался себе в усы, когда никто этого не видит. Я, кстати, начала помаленьку дремать. Все же ночью нужно спать, а не книжки читать.

– Ты! – вдруг обратилось ко мне руководство. – Встань!

Сначала не поняла, чего от меня требуется. Да еще в таком тоне. Перевела чуть осоловелый взгляд на Олю. Та сидела, вцепившись пальцами в отчеты, и глаза, как у мышки из анекдота.

– Вставай-вставай! – нетерпеливо поторопило начальство.

Молчаливо повиновалась, все еще не понимая, что этому чудовищу от меня требуется.

– Что это?! – спросил Кощей Иванович, указывая на всю меня.

– Э-э-э? – совершенно искренне не врубилась я.

– Что на тебе надето?!

Ах, вот он о чем. Я сегодня забила на деловой стиль и вырядилась в черные зауженные джинсы и объемный свитер. Нашел, называется, к чему придраться!

– Одежда, – невозмутимо ответила я.

Видимо мое спокойствие сильно бесило Кощея. Он распыхтелся, как чайник на плите.

– Пиши! Пиши, Оля! – приказал он. – Приказ о введении корпоративного стиля одежды.

Оля чуть не подпрыгнула на месте и стала быстро-быстро конспектировать.

Я же недолго думая вернулась на свое место и собралась было снова подремать, но ведь опять не дали…

– Что у тебя на голове?!

Я тяжело вздохнула. Вот ведь прицепился. Голову вчера помыть не успела и закрутила симпатичные рожки.

– Волосы.

– Оля, пиши!

Девушка снова вздрогнула, а я поняла, что начинаю потихоньку звереть.

– Слушайте, а давайте сразу и на нижнее белье регламент напишем, – брякнула я.

Судя по офигевшей роже руководства, шутить в этих стенах изволили впервые.

– Оля, пиши! – подражая Кощеевой манере, величественно сказала я. – Белое, бабушкино, из чистого хлопка.

Со стороны коллег послышались слабые, замаскированные под кашель смешки.

– Ты! – почти взвизгнуло руководство, чем и напомнило трясущихся пинчеров моего соседа.

– Слушаю вас внимательно, – улыбнулась я.

– Что ты себе позволяешь?!

– Я? – удивленно хлопаю ресницами, – Ой, извините, ошиблась. Оля, исправь – не белое, а розовое.

Думается мне, у Кощея Ивановича сейчас случится удар от возмущения. И что же мы без него тогда делать-то будем?

– Да вы не нервничайте… не нервничайте, Кощей… тьфу ты, Константин Иванович, – засуетилась я, шаря по карманам свитера. – Вот! Валерьяночки выпейте. Знаете, как помогает. Я с утречка приняла, и поглядите – как огурчик.

Какая я заботливая, покладистая, особенно когда начальству подгадить надо. И ведь никто не ценит…никто! Кощеюшка, золотце окаянное, глядит исподлобья в полном ауте и верно раздумывает, как лучше – просто уволить или по статье.

– Да что же я?! Давайте поухаживаю за вами.