Партизанка, или Как достать начальство

Он резко вскинул голову и кивнул, приглашая присесть. Я чинно опустилась на стул и разгладила складки на белой короткой юбке, что сегодня надела, повинуясь сиюминутному порыву. Юбочка была очень даже приличная, пока не примешь положение сидя. Мстительно отметила, что Васек всеми силами старается не пялиться на мои голые коленки. Колготки я не признавала в летнюю жару.

– Вы уже были у себя в кабинете, Евгения Николаевна? – спросил он таким тоном, словно мы беседовали о высшей математике.

У-у-у. Мы снова перешли к официозу.

– Была, Василий Михайлович, – в тон ему откликнулась я.

– И?..

Его глазки аля-котик из Шрека умоляюще уставились на меня. Сейчас, разбежался! Фонд помощи красный крест находится не в моем ведении.

– И что? – сделала очень озадаченный вид.

Васек шумно сглотнул. Видимо, вся ситуация его сильно напрягала. Интересно. Он хоть раз в жизни снизошел до извинений самолично?

– Вы не заметили там… ничего…м-м-м нового?

Скосила на него невинный взгляд.

– А должна была? – откровенно издеваюсь.

Мужчина нахмурился. Потер ладони, будто с удовольствием бы их чем-нибудь занял. Например, моей лебединой шейкой…или коленками… Знаю, я очень плохая девочка.

– Думаю, да, – сурово ответил он.

– Вы думаете?

– Э-э-э…

Он явно не нашелся, что и сказать. Повисло неловкое молчание. Глядя, как Васек медленно становится похожим на свеклу, решила закончить его попытки извиниться и перешла к делу.

– У нас мало времени.

Поднялась со стула и стала раскладывать на столе документы, подключать компьютер. Глянула на директора. Тот продолжал хмуриться.

– Я буду вам мешать? Могу пойти в свой кабинет. Там, правда, места маловато.

– Нет-нет, – поспешил остановить меня он, – я всё равно скоро уеду. Поэтому оставайтесь тут.

Он поднялся со своего кресла и помог включить в розетку ноутбук, и понеслось…

Мы разрабатывали комбинации, думали, чем возможно будет покрыть катастрофическую нехватку оборотных средств на начальном этапе развития. Прикидывали минимальные и максимальные риски, а также сроки выхода на проектную мощность. С Васьком, на удивление, очень легко работалось. Он, конечно, плохо подкован в экономике и юриспруденции, но как производственник был выше всяких похвал.

К обеду стало ясно, что, если Луганский куда-то и собирался, то явно передумал. Даже на звонки по телефону почти не отвлекался, а их было немало. Два раза в кабинет заходил зоотехник и инженер. Их явно шокированные взгляды расценила, как комплимент своей дипломатичности и профессиональным навыкам. Приятно осознавать, что ты единственная, кто смог сработаться с начальником, не доводя его до приступов ярости.

Время от времени у двери маячила Тамара Сергеевна, стараясь узнать, чем мы там занимаемся. У Васька появилась персональная дуэнья в лице баклажанихи. А как еще объяснить ее постоянные «срочно подписать», «просили перезвонить» через каждые десять минут. Когда она в очередной раз распахнула дверь кабинета со словами «с администрации пришла телефонограмма», Луганский, отвлекаясь от созерцания финплана, небрежно бросил:

– Потом посмотрю. Тамара Сергеевна, будьте добры, два кофе.

Я на мгновение отвлеклась от экрана ноутбука, чтобы полюбоваться на ее вытянувшуюся физиономию под толстым слоем пудры.

– Два?

Луганский поднял голову и одарил секретаршу холодным взглядом.

– Вы плохо слышите? Конечно, два.

Тамара Сергеевна сначала отчаянно замотала головой, потом энергично закивала.

– Да-да. Два кофе.

Она поспешила выполнять поручение под пристальным взглядом начальника.

– И сахар не забудьте! – в вдогонку крикнул Васек. – И молоко!

– Молоко? – пробормотала обескураженная баклажаниха. – Где ж я его возьму?

– В магазине! – прогремел директор и с улыбкой посмотрел на невозмутимую меня. – Евгения Николаевна любит сладкий с молоком.

– Евгения Николаевна любит… – пораженно повторила Тамара Сергеевна, но комментировать слова начальства воздержалась.

Я, пряча лукавую улыбку, снова уткнулась в компьютер. Рейтинг Васька стремительно рос в моих глазах.

Кофе не заставил себя ждать. Баклажаниха влетела в кабинет потрепанная, запыхавшаяся и неимоверно злая. Если бы взглядом можно было испепелять, я бы давно стала пыльной кучкой. Она, явно стараясь действовать как можно громче, поставила чашечки, уже знакомую мне вазочку с рафинадом и открытую упаковку со сливками. С гордым видом «пейте и подавитесь» удалилась под жуткий скрип двери директорского кабинета. Прямо как в фильме ужасов.

– Чего это она? – удивился Луганский.

– Перенервничала. Давление наверняка поднялось, – пожала плечами я.

Осторожно взяла чашечку со стороны директора и стала добавлять туда сахар и молоко. Побольше, как люблю. В ответ на недоуменное выражение лица Васька усмехнулась:

– Вам она точно мышьяка не добавит. Ей будущий зять живой нужен.

Его глаза стали как блюдца. Он такой смешной, когда рот приоткрывает. Невольно начала хихикать. А Васек, глядя на меня, тоже заулыбался.

– Жень, – внезапно став серьезным, сказал он, – я не хотел тебя обидеть вчера.

Сделала глоточек кофе и зажмурилась от удовольствия.

– Забыли.

– Нет, не забыли, – возразил Васек.