Партизанка, или Как достать начальство

– Бываешь… иногда. Машину свою помнишь? – ответила я, стараясь смотреть на свои босоножки.

– И характер у меня ужасный?

Теперь я уже посмотрела Ваську в глаза. Он стоял в напряженной позе, скрестив руки на груди без пиджака, в одной рубашке. Глаза горят огнем, губы злобно поджаты.

– Не ангельский точно, – резюмировала я.

Тут Васек пришел в движение. Обошел стол, присел на корточки передо мной и положил свои лапы мне на колени.

– И когда прикасаюсь противно, – зло выдохнул он.

Не успела ничего ответить, потому как рот мне заткнули, поцелуем. Грубым, жадным, безумно возбуждающим поцелуем. Руки мужчины на моей талии и потянули на край кресла, прижимая к горячему телу. И я совсем потерялась в ощущениях, с наслаждением вдыхая его уже знакомый запах, перебирая пальцами мягкие волосы на затылке, гладя слегка колючие щеки и целуя в ответ с не меньшей страстью. Он отрывается от губ, чтобы приласкать шею и изгиб плеча, и я невольно изгибаюсь в ответ и не сдерживаю легкий вздох.

– Противно?

Спрашивает и улыбается. Зачем спрашивать, если ответ получил только что? Качаю головой и глажу его по плечу, шее и сама тянусь навстречу, прикасаясь губами к уголку его рта. И снова поцелуи, жаркие, обжигающие, заставляющие хотеть гораздо большего. Наглые ладони скользят по коленям, задирая платье. Луганский прижимается ко мне всем телом, удерживая чуть пониже талии, и холодный металл его наручных часов на мгновение касается разгоряченной кожи.

Даю себе мысленно пощечину, приводя в чувство мозги. Женька, чего ты творишь на рабочем месте?

– Вась, подожди, – хриплю я. – Пусти. Только не здесь.

Он нехотя отстраняется, прожигая голодным взглядом. Отходит на приличное расстояние. Насколько позволяют габариты моего кабинета. Хмуро смотрит из-под насупленных бровей.

– Юбку одерни, а то я за себя не ручаюсь, – говорит он.

От этих слов я почувствовала, как внутри всё еще сильнее напряглось, но повиновалась, быстро привела в порядок одежду и как послушная девочка посмотрела на Васька.

– А теперь рассказывай, что за комедию ты разыграла для Ленки, – строго приказал он.

Какие мы грозные! Я прямо дрожу от страха.

– И ничего я не разыгрывала, – поддела я его, – Это мое личное мнение.

– Женька! – прогремел Луганский. – Пожалеешь.

Я сложила руки на груди. Если он всегда будет на меня так давить, может, стоит повременить и присмотреться к нему лучше. Пушистым зайчиком такой мужик никогда не станет – это точно.

– Да нечего рассказывать. Она подумала, то мы тобой встречаемся.

– И ты решила развеять ее предположения таким образом?! – взбешенно спросил он.

– Ну да, – невозмутимо ответила я. – А каким еще нужно было?

После этих слов Луганский как-то нехорошо посмотрел на меня и тяжело опустился на стул и наклонив голову.

Сидит. Молчит. Только виски потирает, словно голова разболелась. А я что? Я ничего! Это не я его доводила до бешенства. Он сам… себя довел.

Я беспокойно поерзала на кресле, и хотела уже вежливо поинтересоваться у Васька, долго ли он так сидеть собирается, как тот поднял голову и устало произнес:

– Ты стесняешься наших отношений?

Я чуть с кресла не свалилась от такого заявления.

– Вась? С чего ты так решил? – шокированно прошептала я, глядя на него во все глаза.

Он долго изучал мое лицо и собрался что-то уже сказать, но в следующее мгновение кто-то настойчиво задергал ручку двери моего кабинета. Мы с Васьком одновременно повернули головы и замерли, прислушиваясь. В коридоре послышались чьи-то удаляющиеся шаги и нервный, чуть визгливый голос Тамары Сергеевны:

– Елена Васильевна, вы не видели нашего Василия Михайловича?

– А разве он не у себя? – удивленный голос главбухши.

– Нет его там.

– Странно, – пробормотала Лена, – Мне казалось что они с… Нет, наверное, показалось. А вы, случайно, не видели Евгению Николаевну?

– У нее кабинет закрыт, – поведала баклажаниха и едко добавила. – Небось, по своим делам ускакала. Как всегда.

Я от такой вселенской несправедливости аж задохнулась. Чуть было не сорвалась распахнуть настежь дверь и высказать этой старой сплетнице всё, что я о ней думаю. Успокоило лишь то, что Васек тоже всё слышал, и наверняка припомнит это своей секретарше.

Быстро взглянула на Луганского. Тот с непроницаемым видом смотрел на меня. Нагло ему улыбнулась и отвела взгляд.

– Что ж делать, Елена Васильевна-а-а?

Я снова прислушалась к происходящему в коридоре разговору.

– Да что случилось?! – не выдержала Лена. – Что вы носитесь по конторе, как сигнальная ракета?!

– Так немец к нам едет. Позвонили с офиса и сказали, что будет у нас где-то через час. А я директора найти не могу.

Тут мы с Васьком переглянулись. Не знаю, о чем он подумал, но сомневаюсь, что на языке у него вертелось что-то цензурное. Как, впрочем, и у меня. Сразу вспомнилось, что я не все финансовые выкладки закончила по бизнес-плану и сердце взволнованно подпрыгнуло в груди.

– У тебя всё готово? – прошептал Васек, чтобы в коридоре не услышали.

Я виновато покачала головой. Мой директор мученически застонал.