Партизанка Лара

Мертвая курица зловеще смотрела на Мишку мутным глазом. Ее поникший гребешок побледнел.

– Мы беспокоимся, куда он пропал, что случилось, а он безобразничает… Да разве может так поступать партизан?

– Я не безобразничал… Я только хотел попрактиковаться в движущуюся мишень.

– Вот за эту движущуюся мишень и сядешь под арест.

– Слушаюсь! – держа руки по швам, вытянулся Мишка. – Задачник разрешите с собой взять?

– Задачник? – Командир чуть заметно улыбнулся. – Ну что ж, разрешаю. Возьми.

Егоров повел Мишку в амбарчик, куда сажали под арест.

Мальчик шел бодро, сбивая на ходу головки одуванчиков. Под мышкой торчал задачник.

– Эх, адъютант! Надо же было тебе проштрафиться! Из-за каких-то курей сам попал как кур во щи!

– Вот именно попал! – радостно подтвердил Мишка. – Та деревенская тетенька, которая на меня командиру жаловалась, еще не все рассказала. Я и в другую курицу тоже попал.

– Лихо!

– И еще я, дядя Егоров…

– Кончай разговор. Я заступил на пост, а часовому разговаривать не положено.

Егоров запер дверь, и Мишка очутился один в пропахшем мышами амбарчике. Мальчик сел на пол, раскрыл задачник. Свет проникал через одно-единственное узкое окошечко, но многие задачи Мишка знал наизусть.

«Со станции вышел поезд…»

Мишка живо представил себе паровоз с черной свастикой на стальной груди. С его платформ ощерились пушки. Как дракон, рассыпая искры, черный поезд несется в ночь. И вдруг – столб пламени, грохот. Черный поезд рухнул под откос! Партизаны заложили на рельсах взрывчатку.

Мальчик вскочил на ноги и отчаянно забарабанил кулаками в дверь:

– Дядя Егоров! Выпустите меня! На одну минуту!.. Я должен срочно доложить командиру!..

Как он мог позабыть, что еще до истории с курами разговаривал в деревне с одним стариком. Старик просил передать командиру, что может показать озеро, в котором наши войска, отступая, затопили взрывчатку – тол.

Всю дорогу Мишка думал про взрывчатку, но, когда его стали отчитывать, позабыл.

Мальчик метался по амбару, как мышонок в мышеловке.

– Дядя Егоров! Дядя-а-а… Выпусти меня…

Егоров не отвечал.

Наконец вопли утихли.

«Умаялся, уснул», – подумал Егоров.

Ему и самому хотелось дремать. Опершись о винтовку, он клевал носом. И вдруг заморгал глазами, выпрямился. Перед ним стоял командир.

– Часовой! Вы кого сторожите?

– Арестанта, товарищ командир бригады! Лично ваш адъютант сидит под замком.

– Сидит? Давайте проверим. Откройте дверь.

Открыли – никого. На полу белел раскрытый задачник. Бестолковый шмель, жалобно гудя, колотился о стенки, пока его не подхватила струя воздуха и не вынесла в окно.

Шмель показал путь, которым воспользовался мальчик. Только Мишка, благодаря своей ловкости и худобе, мог пролезть в узкое амбарное окошко.

Егоров ахнул и попятился за дверь.

– Дядя Егоров, – донесся до него знакомый голос, – вы не расстраивайтесь, я сейчас свое досижу.

Из кустов, радостно улыбаясь, вылезал Мишка.

– Чертенок! Я думал: он спит либо задачки решает, а он убег. Не ожидал я от тебя подвоха, Миша. Подвел ты меня, так подвел!

– Верите, не нарочно… Я просился, но вы не хотели слушать, а мне надо было срочно доложить…

– Это мне надо срочно доложить, – спохватился Егоров. – Товарищ командир бригады! Беглый адъютант мной обнаружен.

– Поздновато вы его обнаружили! – усмехнулся командир. – Он ко мне в штаб час назад явился, а вы даже не заметили, сторожили пустой амбар. Боец Егоров! Передадите оружие Овчинникову. Теперь вы сядете под арест, а он будет вас сторожить.

Мишка вскинул винтовку на плечо и отправился в обход.

Огибая амбар, он увидел за плетнем девчоночьи головы: одна светлая, другая потемней. Значит, они успели вернуться из Неведро и все им известно: и про кур и про тол.

Лара попробовала заговорить, но Мишка с каменным лицом прошествовал мимо.

Когда он второй раз пошел в обход, за плетнем уже никого не было.

Видно, обиделась. Потому что девчонка. Не понимает, что он на посту. Часовому отвлекаться не положено. Из-за этого вот Егоров пострадал.

Жалко Егорова, но Егоров простит его, Мишку, когда узнает, что сбежал он не из-за озорства, а из-за взрывчатки. За это ему командир кур простил.

«Уж теперь я в следующий бой выпрошусь, – размечтался Мишка. – А не отпустит, так сам прорвусь. Точно».

Мишка крепко-накрепко прижал к груди винтовку и потерся о дуло щекой.

А время шло. Уже по-летнему цвели луга, по-летнему жесткой и темной стала листва на деревьях. Кукушки куковали последние дни.

Мишка очень любил беседовать с кукушкой. Он не спрашивал, как другие: «Скажи, кукушка, сколько мне лет жить на веку?» Он собирался жить так долго, что кукушке не сосчитать.

Он загадывал: сколько трофейных винтовок и пулеметов добудут партизаны в следующем бою. И очень был доволен, когда кукушка много раз повторяла свое «ку-ку».

Но на этот раз ему предстояло услышать особенную кукушку. Даже не одну, а двух.

Из болотной низинки, где залег в засаду партизанский отряд, видно было росшее по другую сторону дерево. Оно, как маяк, возвышалось над овсяными, ржаными, льняными лоскутьями полей.