Партизанки

Неожиданно дверь в хату, где лежали раненые, распахнулась и на пороге ее, взволнованная, запыхавшаяся, появилась молодая дивчина:

— Я медицинская сестра. Могу ли чем-нибудь вам помочь?

Это была Ксения Огур.

Всю ночь помогала она партизанскому врачу обрабатывать раны бойцов, делать перевязки. Работала девушка сноровисто, умело. А наутро, когда Ибрагим Друяп, горячо поблагодарив Ксению, отпустил ее домой, она твердо, как о давно решенном, заявила:

— Никуда я от вас не уйду! Зачисляйте в отряд!

В тот же день Ксению приняли в отряд имени Воронова. Человек отзывчивый, с чуткой и доброй душой, она оказалась прекрасной медицинской сестрой. Ее заботами было спасено немало человеческих жизней, сохранено здоровье десяткам партизан.

Выхаживая друзей по отряду, девушка не щадила себя. Во время вспышки сыпного тифа она сутками не отходила от больных и сама не убереглась, заболела. Вот тогда на помощь ей поспешили товарищи, подруги.

Едва став на ноги и окрепнув после недуга, Ксения снова вернулась в строй. И снова ждали ее нелегкие партизанские будни, дни и ночи, отданные без остатка добру, людям, гуманному долгу медика…

* * *

Размышляя о «партизанских докторах», не могу не продолжить рассказ о замечательной семье белорусских патриотов Вежновец и о самой младшей из них — Паше. В свои четырнадцать лет, пережив гибель родителей, стала эта девчушка партизанской медсестрой, бойцом, а затем и отрядной разведчицей.

В апреле сорок третьего решено было с участием подразделений нескольких партизанских бригад — Первой Бобруйской, Октябрьской и нашей, тридцать седьмой, — разгромить один из самых крупных вражеских гарнизонов в Полесье, располагавшийся в Протасах. С особенной жестокостью грабили здесь фашисты мирное население, бесчинствовали в окрестных деревнях, мучили и казнили людей при малейшем подозрении их в сочувствии партизанам.

В числе других начал готовиться к операции и отряд, который к этому времени возглавил Григорий Вежновец.

Нужно было получить подробные разведданные о гарнизоне. Добыть их мог лишь человек, хорошо знающий село, знакомый с его жителями. Кроме того, появление его там не должно было навлечь подозрений гитлеровцев.

После долгого обсуждения кандидатур штаб отряда остановил свой выбор на Паше Вежновец. Совсем еще девчушка, подросток, она, казалось, не привлечет к себе внимания оккупантов. К тому же Паша превосходно знала все лесные подходы к селу и его жителей. Получив все необходимые инструкции, девчушка за две недели до начала операции отправилась в путь весенним топким лесом, через болота, нехожеными, зыбкими тропами. Вернуться она обещала скоро, надеясь за день-два разузнать все необходимое.

Однако минуло больше недели, и дошли до отряда тяжелые вести о юной разведчице. Сообщали люди, будто попала девчушка в руки оккупантов и теперь дни ее сочтены.

Как выяснилось позже, Паше удалось незамеченной добраться до околицы села и в деталях разведать расположение дотов, других укреплений противника и его огневых точек. Оставалась невыясненной лишь точная численность сил гарнизона. И Паша решилась обойти центральные улицы деревни. Здесь-то ее и опознал как родную сестру партизанского командира Григория Вежновца предатель. Пашу немедленно схватили и в тот же день повезли на допрос в Паричи.

Две недели подряд не прекращались пытки, истязания и побои. День и ночь допытывались палачи у девочки: где располагается отряд брата, чем вооружены партизаны, сколько их, что известно об их планах? Однако она упорно молчала.

Тогда фашисты привезли Пашу в ее родное село — для окончательной расправы. По их замыслам, казнь юной партизанки должна была запугать ее односельчан, сломить их дух. Перед тем как захлопнулась дверь подвала, куда вместе с другими односельчанами была брошена девушка, один из полицаев пригрозил:

— Не признаешься — завтра же тебя повесят!

Однако ранним утром 25 апреля на подступах к селу неожиданно разгорелась жаркая схватка: отряды народных мстителей атаковали Протасы. К полудню вражеский гарнизон прекратил свое существование. От справедливой расплаты не ушли ни оккупанты, ни их приспешники.

Пока партизаны добивали гитлеровцев, Григорий с помощью крестьян отыскал подвал, где томились узники. И вот Паша, измученная, в багровых кровавых подтеках, у него на руках. Сразу же девочку привезли в бригадный госпиталь: предстояло сделать многое, чтобы спасти ее, вернуть ей здоровье. Внимательно осмотрев юную партизанку, Ибрагим Друян ужаснулся: все ее тело, с головы до ног, было покрыто свежими кровоточащими ранами. Несколько недель настойчивого лечения и заботливого ухода понадобилось партизанским медикам, чтобы поставить девочку на ноги. Понемногу Паша начала поправляться. А едва поднявшись с постели, она стала помогать Марии в ее нелегких обязанностях медицинской сестры, перевязывала раненых, кормила их. А потом, окрепнув, вернулась Паша в бригаду Федора Павловского.

* * *