Партизанская борьба в национально-освободительных войнах Запада

Немедленно началась очередная интрига против Гарибальди со стороны главы пьемонтского правительства Кавура и короля Виктора-Эммануила, которые поддерживали связи с сицилийскими патриотами, рассчитывая воспользоваться плодами победы Гарибальди в случае его успеха. С другой стороны, боясь Наполеона и силы народного движения и популярности Гарибальди, они чинили последнему всякие препятствия. Кавур пытался навязать сицилийцам в качестве руководителя восстания своего человека, либерального генерала, но от этой попытки ему пришлось быстро отказаться. Тогда он запретил через своего друга миланского губернатора д'Азелио выдавать оружие из «Миллионного фонда» в руки Гарибальди. Вместо 12 тыс. энфильдских винтовок, приобретенных именем Гарибальди для этого фонда, погружены были на два парохода гарибальдийской экспедиции ящики, в которых при вскрытии в пути оказалась тысяча с небольшим гладкоствольных проржавевших мушкетов, переделанных когда-то из замковых в курковые ружья и затем проданных пьемонтским интендантством «Национальной лиге» (которой распоряжался рабски преданный Кавуру агент его Лафарина) в качестве негодных к употреблению в войсках. В ящиках не оказалось ни патронов, ни свинца, ни пороха.

Затем король, боясь угроз Наполеона III, запретил Гарибальди принимать в добровольческий корпус не только полк, в котором соединились гарибальдийцы, оставшиеся на королевской службе, но даже отдельных военнослужащих. Однако пять офицеров, нарушив королевское запрещение, ушли из армии в «Тысячу».

Пароходы «Пьемонт» и «Ломбардо» для экспедиции в Сицилию Гарибальди должен был захватить якобы тайком, для отвода глаз Наполеону III.

Уйдя в море, Гарибальди оставил в Генуе директорам «Национального пароходства» письмо, в котором писал:

«Будучи обязан предпринять операцию в помощь итальянцам, сражающимся за родину, которыми правительство не могло интересоваться в силу ложных дипломатических соображений, я был вынужден завладеть двумя пароходами, находящимися в вашем управлении, без ведома правительства и чьего бы то ни было». Затем Гарибальди выразил уверенность, что «вся страна одобрит образ его действий и что убытки компании будут возмещены либо специальной подпиской, либо из средств „Миллионного фонда“»[49].

Численный состав отряда при поверке в пути определился в тысячу с небольшим человек[50]. Неаполитанские силы определялись в 24 тыс. в Сицилии и в 100 тыс. на материке.

850 бойцов «Тысячи» явились к Гарибальди из Ломбардии, Венеции и Эмилии. Неитальянцев числилось в ней 33 человека, в том числе сам Гарибальди и его сын Меннотти. Гарибальди потерял гражданство Ниццы с передачей ее Наполеону III и был избран гражданином ряда городов. Меннотти записался американцем, так как был рожден еще во время пребывания Гарибальди в Южной Америке; 14 итальянцев из Трентино должны были считаться австрийскими подданными; венгерских (кошутовских) революционеров было 4; неаполитанцев — 46; столько же приблизительно сицилийцев; генуэзцев — 156; миланцев — 72; жителей Брешии — 59 и Павии — 58.

Больше всего в «Тысяче» было рабочих — около 50 %, вторую группу по численности составляли студенты, юристов было 150, врачей — 100, инженеров — 50, судовых капитанов — 30, художников — 10, бывших священников — 3, аптечных работников — 20, торговых служащих и торговцев — 100, остальные — писатели, журналисты, учителя, ремесленники.

«Тысяча» первоначально разделена была на семь пехотных рот; в пути была сформирована восьмая. Штаб состоял из 13 человек (начальник — Сиртори, бывший священник, потом юрист, получивший образование в Париже), 23 разведчика, полсотни генуэзских карабинеров, интендантская часть — 4 человека, медицинская — 3 (при наличии среди бойцов 100 медиков и 20 аптекарей). Роты формировались преимущественно по территориальному признаку (неаполитанцы, сицилийцы и т. д.); только седьмая рота называлась «студенческой», так как в ней было 52 студента, 36 рабочих и ремесленников. Командиры сами выбирали младший командный состав, но с утверждением каждого главнокомандующим. Первой ротой командовал «второй из „Тысячи“» — неукротимый в бою и гневе Нино Биксио; он же командовал и первым батальоном из четырех рот. Вторым батальоном командовал способный офицер, сицилиец Карини.

5 мая экспедиция вышла в море. На переходе от Генуи до единственной остановки в Таламоне (Тоскана) Гарибальди издал 7 мая на борту «Пьемонта» приказ, в котором говорилось: