Партизанская война на Украине. Дневники командиров партизанских отрядов и соединений. 1941–1944

Целую ночь двигались, только утром, возле с[ела] […][385], сделали трехчасовой привал, немножечко сбились с дороги — нужно было идти на с[ело] Ромашковка, а мы пошли далеко восточнее. Проходя польские населенные пункты: […][386], Гута Степанская, Седлиско, Барте и целый ряд других сел, смотрели на всю эту страшную картину, и просто жуть берет — до чего мерзавцы-националисты довели эти села и польское население. Везде по улицам валяются трупы польского населения и ихние хатки сожжены. Что только делают эти сволочи? Не раз националисты безвинно убивают поляков. Подошли к населенному пункту…[387] Здесь взяли двух проводников, которые провели нас через железную дорогу. Но только подошли к хуторам Великий Жолудск — наткнулись на пост националистов. Весь пост без выстрела забрали, проводников отпустили, а этих чудаков использовали за проводников. Ж[елезную] д[орогу] в районе с[ела] Жолудск прошли очень хорошо. Только перешли ж[елезную] д[орогу], опять наткнулись на заставу националистов, сопротивления никакого они нам не оказали. Мы шли прямо, через населенный пункт, по направлению Лузки.

12 сентября 1943 г.

На рассвете в с[еле] Лузки мобилизировали подводы и в 5.00 поехали по своему маршруту; повозками ехали до с[ела] Сапачу. Здесь сделали небольшую перехватку. В районе этого же села форсировали р[еку] Стырь, этим самым — сократили большой круг. Реку форсировали в 12.00 и двигались по направлению Бельска-Воля, Рудка Вельска-Волосна, а отсюда пошли прямо на Эзерце. Здесь встретились с заставой из отряда «Дяди Пети». Народ основательно подбился на ноги, пришлось оставаться на ночевку, несмотря на то что до отряда части оставалось всего 17 км, все бойцы и я ночевали в крестьянских клунях, так как в селе много крестьян болеет тифом. Бойцы-партизаны из отряда «Дяди Пети» рассказали мне о боевых делах нашего соединения. Мне, конечно, и без их рассказов известны боевые дела федоровцев. Всем ясно, что «генерал Орленко» давал и будет давать чертей немецким оккупантам и их слугам.

13 сентября 1943 г.

В 9.00 двинулись дальше. По дороге зашли в отряд «Дяди Пети». Нас встретили дружелюбно, дали проводника, который знает расположение нашего соединения. В 15.00 прибыли к своему отцу — генерал-майору, Герою Советского Союза тов. Федорову. Мне стало известно, по какой причине меня было отозвано.

Основная причина моего вызова — это неправильное использование МЗД-5 — это главный вопрос. Кроме этого, в штабе части создалось такое мнение, что я зазнался и не стал якобы считаться с командованием соединения партизанских отрядов.

Что я могу сказать по всему этому… Можно сказать одно, что я никогда не зазнавался, никогда у меня не было даже такой мысли, чтобы я не считался с Федоровым и Дружининым — я их очень уважал и сейчас уважаю, но у Дружинина почему-то сложилось нехорошее мнение по отношению ко мне. Правда, у меня было много недостатков — не продуманных до конца телеграмм. Кроме этого, до некоторой степени [в] письме, которое было написано мною, так [и] до конца непродуманное, частично была допущена грубость. Все, вместе взятое, давало повод Федорову и Дружинину отменить свое мнение по отношению меня. Когда я писал свои письма, то я просто не думал, что они некоторым фразам придадут серьезное значение. Письмо было дружеского характера. Ну что же: «заработал — получи» — такая пословица народная. И это правильно. Мне сказали, что по всем вопросам будут говорить со мной 19 сентября на бюро обкома КП(б)У.

Сегодня дал телеграмму в отряд:

«Кременицкому. С группой прибыл благополучно. Сообщи в отношении снарядов. Балицкий».

Очень тяжело стал переносить все то, что мне рассказали, — почти всю ночь не спал, обдумывал все вопросы. Думай не думай — ни черта, ничего не поможет. Сегодня же получил телеграмму с отряда следующего содержания:

«Федорову — Дружинину. 12 сентября, в 3 часа, [в] районе Олыка — Ромашковка без взрыва остановлен поезд. Из ПТР уничтожен паровоз, движение задержано на 2 часа. Решетько, Кременицкий».

14 сентября [1943] г.

Утро тяжелое, никому не советую иметь такое настроение, как у меня сегодня. В 12.00 позвали на бюро обкома КП(б)У.

На повестке дня стояла моя информация о работе отряда им. Сталина. После моей информации стали выступать — Кудинов, Коваленко, Дружинин, Федоров.

Дружинин в своем выступлении крепко поругал меня, Федоров также; главное внимание — это то, что я не поставил [на вооружение] и полностью не использовал МЗД-5; за грубость в радиограммах и письмах; за неорганизацию подпольных партийных и комсомольских организаций. Бюро обкома КП(б)У в своем постановлении предупредило меня, [а] комиссара Кременицкого с работы сняло. Комиссаром назначили Михайлова.

Получил телеграмму из отряда: