Партизанский фронт

Наконец каратели опомнились от удара. Вначале они попытались контратаковать наши заслоны, оседлавшие большак, наспех собранными силами. Потом подбросили резервы. Особенно большую напористость проявляли гитлеровцы на большаке со стороны Лепеля. На наш заслон, залегший за стволами толстых ольховых деревьев, каратели лезли как осатанелые. По активной перестрелке было видно, что там нелегко, но все полагались на стойкость товарищей, знавших, что за их спиной из кольца выходили советские люди, с оружием и без оружия, взрослые и дети.

Меткие партизанские выстрелы вжали в болотистую жижу вражескую цепь. Она заметно редела, и казалось, что враги вот-вот поползут обратно. Однако этого не произошло. Впереди послышался шум, и из-за поворота на большаке появились всадники. Дружно заговорили наши пулеметы. На узкой ленте большака образовалась свалка… Прикрываясь огнем, заслоны оторвались от противника и растаяли в Паликовском лесу.

Каратели, понеся большие потери, не осмелились преследовать нас. Больше двух дней они подбирали разбухшие на солнце трупы солдат и лошадей своего кавэскадрона. Десятки карателей еще долго блуждали по лесу.

В те архитяжелые дни, когда казалось, что мы попали в безвыходное положение, командир подрывной группы, ныне учитель Александр Петрович Муровицкий на полях книги «Былое и думы», с которой он не расставался, записал:

«…20 июня 1943 г. Боеприпасов мало. Продуктов нет. Готовимся к прорыву блокады. Немцы свирепо наседают. Нам тяжело. Раненых носим с собой. Базы давно нет. Но никто не хнычет.

23 июня. Прорыв блокады около деревни Пострежье. Все позади… Ох уж это Домжерицкое болото — и спаситель и смерть. Кто победит? Мы!

24 июня. Нашли муку, спрятанную нами же до блокады в речушке. Печем пресные лепешки прямо в огне на золе. Очень вкусно — и весело. И грустно за погибших товарищей».

При прорыве блокады в схватке с карателями погибли замечательные партизаны — наш парторг Тимофей Кондратьевич Ивановский, лейтенант Олег Довнарович и пятнадцать других боевых товарищей. Это были тяжелые утраты… Понес потери также отряд «За Родину». Павших героев мы похоронили недалеко от Пострежья, возле дубовой рощи, в скромной братской могиле. Ценою своих жизней они спасли жизни многих тысяч советских людей.

Спустя несколько дней секретарь ЦК КП(б) Белоруссии товарищ Пономаренко сердечно поздравил командование и личный состав отряда с замечательной победой и пожелал нам новых боевых успехов.

По решению межрайкома партии Борисовско-Бегомльской зоны отряд был преобразован в бригаду того же наименования. Комбригом был назначен Василий Федорович Тарунов, комиссаром бригады я.

Вторая военная весна с самого начала стала жаркой во вражеском тылу и предвещала не менее жаркое лето на фронте. Патриоты видели, что противник проводит интенсивную переброску живой силы и боевой техники к фронту по железным и шоссейным дорогам. Главные коммуникации использовались по уплотненному графику. Нам стало известно об усиленной подготовке немцев к летней операции под кодовым названием «Цитадель», стремившихся добиться реванша за поражение под Сталинградом. На эту операцию гитлеровцы возлагали большие надежды, рассматривали ее как решающую.

«Победа под Курском, — говорилось в директиве гитлеровской ставки войскам, — должна явиться факелом для всего мира». Солдатам и офицерам предписывалось «победить или погибнуть».

А перед партизанами Москва поставила задачу усилить удары по врагу на его коммуникациях. Приказ касался всех партизанских отрядов и прежде всего тех, которые находились у важных артерий, питавших фронт. Именно на таком бойком участке автострады и железной дороги в районе между Минском и Борисовом действовал наш отряд.

Из Кормшского леса, где укрывалась центральная база отряда, ежедневно выходили десятки диверсионных групп с толом, снарядами, бомбами. В эти жаркие дни у партизан вызывало беспокойство только одно — нехватка боеприпасов и взрывчатки.

Народная армия в тылу росла с каждым днем и усиливала удары по врагу. Для гитлеровцев это был настоящий второй фронт. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Клюге докладывал Гитлеру:

«В тылу у меня повсюду партизаны, которые все еще не только не разбиты, но все более усиливаются. К тому же их активность возросла… А 400 этих проклятых диверсий на железной дороге!»