Партизаны

— У меня сложилось впечатление, что Джакомо предпочитает лобовую атаку, — сказал Петер-сен. — Скрытность — далеко не самое сильное свойство его натуры. Он даже не начал этому обучаться. Впрочем, вы знаете Джакомо лучше, чем мы.

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что вы не очень хороший актер.

— Представьте себе, то же самое мне говорил режиссер нашего студенческого театра. Выходит, Лоррейн?

— Вы с ума сошли! — воскликнул Джордже.

— Карлос ничего не утверждает, а только намекает, — улыбнулся Петерсен. — Делает намек. У классически прекрасной девушки неласковый взор.

Последняя реплика майора явно понравилась Карлосу — он не сумел этого скрыть. Довольное выражение его лица подтвердило недавно высказанное Петерсеном мнение о никудышных актерских способностях Карлоса.

— Если вы огорчены, — проговорил капитан, — то приношу вам свои извинения. Хотя, по правде сказать, не знаю, в чем я перед вами провинился. Все пассажиры имеют рекомендательные письма. Каждое для меня равносильно приказу. Мой долг — подчиняться ему. В своих действиях я ничем иным не руководствуюсь.

«Он и в самом деле плохой актер, — подумал Петерсен. — Однако, говоря так, он ничего не выгадывает».

— Не желаете вернуться в мою каюту, господа? — спросил Карлос. — До отплытия еще три часа, времени достаточно, чтобы пропустить на ночь стаканчик-другой. Как вы сами заметили, Алессандро и его компания не так свирепы, как кажутся.

— Спасибо, — отказался от приглашения Петерсен. — Мы немного погуляем по палубе, а потом отправимся спать. Надо выспаться — впереди нас ждет долгий путь. Так что, спокойной ночи.

— Хотите прогуляться по палубе? — вскричал Карлос. — В такую погоду?! Вы замерзнете, господа!

— Холод — наш старый приятель.

— Как хотите, джентльмены. Я предпочитаю другую компанию. — «Коломбо» резко накренился. Капитан пошатнулся и, удерживая равновесие, растопырил руки. — У торпедных катеров есть свои несомненные достоинства, которые, однако, полнее раскрываются при спокойном море. С батюшкой Нептуном, надеюсь, вы тоже на дружеской ноге?

— Наш ближайший родственник, — откликнулся Джордже.

— Если обращать внимание на погоду, твердо могу пообещать спокойное, не богатое событиями путешествие, — сказал Карлос. — Еще никогда на корабле не было беспорядка.

Укрывшись от пронизывающего ветра за палубными надстройками, Петерсен посмотрел на двух своих спутников и лаконично спросил:

— Ну?

— Вот тебе и ну, — ответил Джордже. — На борту катера семеро чужаков, а досточтимый молодой Карлос, видимо, знает всех семерых. Каждый мужчина — потенциальный противник. Разумеется, в этом нет ничего нового. — Конец его тошнотворной сигары светился во тьме. — Странно, что наш добрый друг полковник Лунц заранее не ознакомился со списком пассажиров «Коломбо».

— Да.

— Мы, естественно, готовы ко всякого рода случайностям, Петер?

— Конечно. Вы имеете в виду какие-то конкретные случайности?

— Нет. Будем поочередно держать наблюдение в нашей каюте?

— Само собой. Если останемся в ней на ночь.

— У нас есть план?

— У нас нет плана. Что вы думаете о Лоррейн,

Джордже?

— Очаровательна! Говорю, не колеблясь, очаровательная юная леди!

— Я уже сказал вам однажды, Джордже, что вы влюбчивы и впечатлительны, — улыбнулся Петерсен. — Не это хотел услышать от вас. Меня удивляет ее присутствие на борту. Она определенно не принадлежит к той пестрой компании, которую Карлос транспортирует в Плоче.

— К пестрой компании? Вот как! Первый раз за всю мою жизнь меня причислили к «пестрой компании». Что же, по-вашему, Петер, выделяет Лоррейн?

— То, что любого другого пассажира на этом судне можно в чем-либо заподозрить, во всяком случае я могу. А вот ее подозревать не в чем.

— Ого, похоже, она действительно уникум! — воскликнул Джордже с искренним благоговением.

— Карлос позволил нам узнать, буквально приложил к этому определенные усилия — что Лоррейн родом из Пескары. Как вы считаете, Джордже, это похоже на правду?

— Что вам ответить? — толстяк неопределенно пожал плечами. — Судя по всему, она может быть родом хоть с Тимбукту.

— Вы разочаровываете меня, Джордже, или преднамеренно неверно истолковываете мои слова. Но я наберусь терпения. Ваше знание нюансов всех европейских языков... Скажите, Лоррейн на самом деле родилась или выросла в Пескаре?

— Ни то ни другое.

— Но, по крайней мере, она итальянка?

— Нет.

— Итак, как и в случае с Джакомо, мы вновь имеем дело с Югославией?

— Вы, Петер, может быть, и имеете, а я — нет. Остаюсь в Англии.

— Что? Англия?!

— Да. Вне всяких сомнений, ощущается «образцовый южный английский», как говорит британская радиовещательная корпорация. Мое чуткое ухо различило именно это, — Джордже скромно откашлялся. Время от времени его самолюбование было способно любого довести до бешенства.

Глава 3