Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта

— Да нет, уверяем вас, мы уже третьи сутки бродим по вашим лесам и только вчера вышли на одну деревню. А там нас один старик направил в Волосово и сказал, что где-то за Волосовым есть партизаны. Хорошо, что сегодня ночью мы сбились с дороги и не попали в это Волосово, а пришли вот в соседнюю деревню, где нам местный мужчина сообщил, что в Волосове немецкий гарнизон. А то бы нам опять была «крышка».

Несколько успокоившись, хозяин этого дома сказал:

— Ну вот что, давайте сделаем так. Я сейчас оденусь и размещу вас в нашей деревне по домам. Немцев здесь у нас нет. Вы переночуете, а утром мы посмотрим, что делать с вами.

Примерно через час он нас всех разместил на ночлег по два человека в соседние дома этой деревни. В один из них он привел нас троих, в том числе оказался и Голиков Александр. Мы как-то все успокоились и доверились этому человеку. Даже не проявил никаких сомнений наш сверхбдительный летчик.

Устав с дороги, мы быстро уснули, впервые за многие дни, в теплой деревенской избе. Спали мы очень долго. И, может быть, проспали бы до самого обеда, но часов в десять утра нас разбудила хозяйка этого дома и пригласила за стол позавтракать вместе с ней. На столе уже стоял чугунок с вареной бульбой, от которого шел пар и так вкусно пахло свежесваренной картошкой. На столе лежал нарезанный большими ломтями черный хлеб.

Я спал на печке, а остальные товарищи на соломе, постланной прямо на полу хаты. Услышав приглашение хозяйки дома, мы быстро встали, как по команде «Подъем!», которая нам давалась в армии. Во дворе дома умылись холодной водой и, не заставляя себя приглашать дважды, сели за стол. После завтрака прошло уже несколько часов. Мы продолжали находиться в этой гостеприимной деревне, ожидая, что же будет дальше. Уже хозяйка дома снова пригласила нас за стол, чтобы пообедать вместе с ней. Стало вечереть, а пока никто к нам не приходил. Мы стали как-то беспокоиться, но хозяйка дома сказала:

— Не волнуйтесь. Должны скоро к нам прийти те, кого вы ждете…

Часа в четыре, то есть уже к вечеру, к нам в хату пришел мужчина сорока пяти лет, одетый в городское зимнее пальто. Поздоровавшись с нами, он сел за стол и попросил, чтобы мы все собрались в этой хате. После того, как из соседних домов пришли все остальные наши товарищи, он испытующе посмотрел на нас и спросил:

— А вы не полицаи?

— Нет. Мы бежавшие из плена советские летчики, — сказал Голиков. А затем он рассказал ему всю нашу историю с побегом из вагона немецкого поезда, и как мы шли эти дни по лесам, и что случилось с нами прошлой ночью.

— Ну, хорошо, возможно, вы и летчики. Форма у вас действительно наших летчиков. А вы кто будете? — обратился он ко мне.

Я встал с лавки, на которой сидел, и ответил ему:

— Я из Московской области, из города Егорьевска. Служил в парашютно-десантном батальоне. Был на Северо-Кавказском фонте. В бою под Армавиром был дважды ранен в ногу. А потом раненый попал в плен. Затем оказался вместе с летчиками в одном лагере военнопленных и с ними бежал из поезда, когда немцы везли нас в Лодзь.

— Ну, хорошо, значит, вы из Московской области? А где родились?

— Я родился в Орехово-Зуевском районе, в деревне. Мой отец сельский учитель. Учился я еще в городе Покрове, а потом в Орехово-Зуеве. В этом же городе, по окончании девятилетки, работал на бумагопрядильной фабрике чертежником. В Егорьевск я попал, когда учился там в станкостроительном техникуме. По окончании его, как отличник учебы, был оставлен в нем преподавателем.

— А почему вы так плохо одеты, да еще притом во все гражданское? Ваши летчики одеты в летную форму, все в меховых комбинезонах, и многие из них в унтах, а вы совсем не похожи на парашютиста.

— Да дело в том, что на фронте я был ранен в августе месяце, тогда у меня было летнее обмундирование, и я участвовал в бою как обычный пехотинец. После ранения я был местными жителями переодет во все гражданское, если так можно назвать эти лохмотья, в которых нахожусь сейчас. Но обо всем этом очень долго рассказывать.

Не знаю, почему так заинтересовался моей судьбой этот мужчина, но он продолжал меня расспрашивать и дальше:

— Вот вы говорите, что учились и работали на фабрике в Орехово-Зуеве? Тогда скажите, кто в то время был секретарем райкома партии?

Я должен сказать, что в годы моей юности в городах Московской области, и конкретно в Орехово-Зуеве, очень часто проходили городские митинги, различные демонстрации, как в большие праздники, так и в ответ на различные военные провокации со стороны международной буржуазии. Все они обязательно заканчивались общегородскими митингами, на которых всегда выступали с горячими речами секретари райкомов партии и другие руководители города и района. Как учащийся школы, вместе с другими жителями города я очень внимательно слушал эти выступления и вместе с горожанами переживал все нападки империалистов на нашу социалистическую Родину. Поэтому мы тогда все очень хорошо знали не только по фамилиям наших руководителей города и района, но и в лицо. И когда мне был задан этот вопрос, то я без запинки ответил на него.