Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта

— Люди добрые! — крикнул во весь свой голос этот старик, обводя своими глазами партизанский строй. — Что же это у вас тут делается? Разве мало крови льется теперь на нашей земле? Разве мало наших людей убивают проклятые фашисты? А кто же будет победу делать над врагом, если вы тут за каждую паршивую овечку будете стрелять своих братьев? Это не справедливо, это совсем не по-нашему!

Все, и партизаны, и жители деревни, смотрели с восхищением на этого старика. «Молодец, дед!» — выразительно говорили лица партизан. Слова старика признаны всеми, в том числе пострадавшими жителями соседней деревни, очень справедливыми. Теперь вышел из толпы один из пострадавших и громко крикнул:

— Холера их возьми, этих овечек! За что же должны погибнуть эти хлопцы! Мы просим отменить этот приговор!

Среди стоящих жителей деревни вначале поднялся приглушенный ропот, а затем раздались отдельные женские выкрики:

— Отменить приговор!

Комбриг Гудков, комиссар Финогеев и представитель бригады Мельникова вопросительно посмотрели друг на друга.

— Что будем делать? — вполголоса спросил Гудков.

— Если мы расстреляем хлопцев, жители нам этого не простят, — ответил финогеев.

Комиссар окинул взглядом жителей деревни и увидел, как многие женщины уголками своих платков вытирали слезы. Тогда, мгновенно решившись, он громко заявил:

— Приговор будет отменен, если местные жители подпишут акт!

— Подпишем! Подпишем! — закричали в толпе.

Комбриг, комиссар и представитель Мельникова пошли в ближайшую хату писать акт. Всей деревней туда же двинулись и жители.

В это время в деревню Красное пришли с Бука наши летчики во главе с проводником, нарочным от командира разведки Агапоненко.

— Что тут у вас происходит? — спросил разведчик у первого попавшегося на глаза партизана.

— Да чуть не расстреляли своих троих хлопцев.

— А где комбриг Гудков?

— Там где-то, в хате, акт пишут с комиссаром.

Повременив, пока не кончится вся эта процедура с подписью акта, нарочный от Агапоненко повел в одну из хат летчиков и попросил хозяйку дома чем-нибудь накормить их. Узнав от партизан, что прибыл нарочный от Агапоненко, комбриг тут же поспешил найти его. Зайдя в хату, где сидели за столом летчики и нарочный, комбриг сказал:

— Здорово, хлопцы! Как дошли до нас? Что нового на Буке?

— У нас там все хорошо. В гарнизонах спокойно, немцы пока не беспокоят нас. Вот мы, товарищ комбриг, пришли сюда вместе с летчиками, которые бежали из немецкого плена. Нужно их отправить за линию фронта, — доложил нарочный.

— Вы сегодня отдохните, — обратился комбриг к летчикам, — а завтра мы вас отвезем в штаб местной партизанской бригады. У них есть рация, они сделают запрос в Центральный штаб партизанского движения, и за вами вышлют самолет.

— Да, — вспомнил разведчик, — я еще вам, товарищ комбриг, должен сообщить о Кузенном. Он сейчас находится в Толочине. Убежал туда к немцам и находится у них в госпитале. Его там лечат как своего солдата. А на нас во Взносном, после побега Кузенного к немцам, было совершено нападение гитлеровских карателей. Во время этого боя был убит бургомистр Зель, — сообщил Гудкову нарочный.

— А у разведчиков все живы и здоровы? — тревожно спросил Гудков.

— У нас все хорошо, все живы и здоровы. Есть пополнение, трое летчиков решили остаться в нашей разведке.

Долго еще Гудков расспрашивал нарочного о жизни на Буке, а потом он поинтересовался:

— Как это летчики попали к вам в разведку?

Сами летчики все подробно рассказали о том, как они находились в плену у немцев, как им удалось бежать из плена, как они чуть было снова не попали в немецкий гарнизон в Волосове. Весь этот вечер прошел в расспросах и рассказах. Летчиков, в свою очередь, интересовало, каково сейчас положение на фронтах войны. На отправку их за линию фронта ушло три дня. Все это время Гудков находился в штабе Мельникова. В ночь прилета самолета Гудков сам дежурил на аэродроме вместе с местными партизанами, и его внимание и забота, проявленные к летчикам, были щедро отмечены. Летчики прилетевшего самолета лично отблагодарили комбрига Гудкова, подарив ему новенький автомат и коробку патронов к нему. Вернувшись в хорошем настроении с аэродрома, Гудков приказал партизанам подготовиться к возвращению на Бук.