Партизаны Подпольной Луны

- Верно, сие есть рабская привычка - подглядывать за Господами. Помню же я, как кухонные рабы растрезвонили всем рабам и даже рабыням, отчего мать моя скончалась, о том, что видели они меня с Северусом в весьма однозначной позиции ночию на грязной кухне. Ласкал я пенис его тогда ртом, и уже почти завершена была ласка наша - тот её этап - когда, прийди они минутой позже, то не увидели бы ничего.

- А как злословили они меня, бывшего уродом страшным, с мертвецом обликом схожим! Боялся я пройти лишний раз мимо камор рабских, дабы не быть осмеянным. Не только Вероника Гонория поносила меня словесами браными, но и высокорожденный отец мой не пришёл ни разу проведать меня в добровольном заключении моём. Лишь брат мой старший пришёл, я же на него Распятие наложил, как на любого, кто из нижайшего происхождения рабов посмел бы сунуться в опочивальню мою.

- И всё неладно стало у нас с Северусом - рваные сношения, ни ему, ни мне не приносящие удовольствия большого, Гарольдус, спящий, по словам Северуса, лишь в ногах у него. Да, скорее всего, правда сие. Не пристало тогда Северусу, возлюбленному северному ветру моему, разглашать тайну невинности Гарольдуса Поттера мне. И, да, был он и вправду невинен, как честная девица.

- Но отношения их греховные поистине складывались чуть ли не на глазах моих - едва ли первый поцелуй… лишь при мне, недостойном, выпрошенный гостем у Господина моего, после которого утащил я, ревнивец, брата своего в опочивальню свою, а сколько поцелуев было до… того меж ними, и была любовь наша не сразу, ибо поругались мы сперва, лишь после Северус помирился со мною и сблизился.

- О, та любовь! Насколько прекрасной, всеоблемлющей, пронизывающей все фибры души была страсть та! Умирать стану, но забыть её не в силах буду, равно, как и любови нашей пред отправлением в поход, когда взлетел я впервые из-за умелости Северуса моего, цветка Сола, необычайной, невероятной в самые Эмпиреи!

Но что это я всё о любовях наших с Северусом, основой основ моих. Словно бы подвожу итог некий, свожу счёт всех любовей - и несчастливых, и прекрасных, в единую, бесконечную, разделённую, одну на двоих. Но… Такова ли она сейчас еси?..

- Надобно внимательнее смотреть, как кладу валуны я. Будь внимательнее, Квотриус! Вон тот валун чуть не сорвался было с места своего, на кое положил ты его. Уже теряешь силы ты, остановись. С утра, как раб на пашне Господской… Но и рабам дают, хоть коротко во время сева, но поспать, да кормят их преотменно.