Партизаны принимают бой

— Мы не ждали такой организованности от партизан, — разоткровенничался пленный, — нам говорили, что операция предстоит легкая и что на нее уйдет не более трех дней.

— И вы поверили?

— Мы уже убедились, что русских нам не победить.

— А вы лично раньше верили, что русских можно победить?

— Германия проиграла войну. Гитлер капут…

Обер-ефрейтор уходит от прямого ответа. Он боится признаться в том, что такая вера в нем была. В то же время он понимает, что отрицать это — значит зародить недоверие к другим своим показаниям. Что это — пробуждение совести? Скорее всего, высшая степень духовного кризиса, когда человек теряет старую точку опоры и еще не находит новую. Некоторое время он обычно пребывает в состоянии нравственной депрессии, после которой либо находит в себе силы стать на твердую землю, либо оказывается на дне.

— Если можно, — просит обер-ефрейтор, — я напишу от себя воззвание к немецким солдатам и офицерам. Надо кончать войну. Не надо больше крови.

Я смотрю в лицо старого служаки: а может, в нем действительно шевельнулась совесть? Пусть напишет. Посмотрим.

Переходим к допросу второго пленного. Этот «тотальный» воин то и дело прикладывает руку к голове, на которой отсутствует головной убор.

— Зачем к пустой голове приставлять руку, — замечаю я. — Кто тебя этому учил?

Солдат в оправдание лепечет, что не имеет достаточной подготовки, так как служит недавно и в боях почти не участвовал. Какая там подготовка: несколько месяцев муштры — и на фронт.

По показаниям пленных, наступление на деревни Красное и Березово должно было начаться в 9.00 17 января. Однако никакого движения со стороны противника не было ни в девять, ни в десять часов. Наша операция в районе Пышно — Березино, как и предполагалось, смешала карты противника. Только во второй половине дня враг выполз из своих укрытий и предпринял атаки под Красным.

С еще большим опозданием зашевелились оккупанты на западе зоны. День клонился к вечеру, когда пошли в наступление части 391-й гренадерской дивизии, которая имела задачу прорвать оборону партизан и, наступая на Ушачи, соединиться с 87-й гренадерской дивизией.

В нашем веке гренадерскими называют воинские части, состоящие из отборных солдат. Однако партизаны крепко всыпали фашистским гренадерам в тот памятный понедельник. Бригады Д. В. Тябута, В. Э. Талаквадзе, И. А. Куксенка стремительной контратакой отбросили части 391-й дивизии к исходным рубежам. В дальнейшем эти части ограничили свои действия охраной железной дороги на участке Полоцк — Крулевщина.

Как раз в эти дни мы получили сообщение о событиях на Ленинградском фронте. Наступление с ораниенбаумского плацдарма в направлении на Ропшу качалось 14 января. На следующий день в сражении приняла участие 42-я армия, двигавшаяся из района Пулковских высот. 14 января перешли в наступление войска Волховского, несколько позже 2-го Прибалтийского фронтов. Как известно, январско-февральское наступление под Ленинградом и Новгородом завершилось победой. Группа армий «Север» была отброшена на 220–280 километров на запад.

Жадно ловили в партизанской зоне добрые вести о положении на фронтах. Сообщения об успешных боевых действиях Красной Армии вдохновляли партизан на новые боевые дела. Вскоре мы провели дерзкую по замыслу боевую операцию.

Ценой немалых потерь части 87-й гренадерской дивизии заняли деревни Красное и Красная Горка, Переброшенная в район Красное 16-я Смоленская партизанская бригада 17 и 18 января вела оборонительные бои. Но противника надо было заставить отступить. Бригадой командовал майор И. Р. Шлапаков. Войну он начал в звании старшего лейтенанта. Принимал участие в боях под Смоленском. Был ранен, попал в окружение, остался в тылу врага. Коммунист не растерялся. Вместе с товарищами по оружию он создал в смоленских лесах партизанский отряд, который вскоре перерос в бригаду, наводившую ужас на врага в северо-западной части Смоленской области. В конце 1943 года бригада перебазировалась в нашу зону. Боевые дела 16-й Смоленской бригады хорошо знают в Оршанском, Сенненском, Бешенковичском, Лепельском, Полоцком районах Витебской области.

Мы много слышали о воинском мастерстве, храбрости комбрига Шлапакова еще до прихода бригады в Полоцко-Лепельский партизанский край. Комбриг представлялся нам великаном, этаким богатырем из древних русских былин. Богатырский облик настолько сросся в нашем представлении со Шлапаковым, что я даже удивился, увидев перед собой человека ниже среднего роста. Иван Романович, заметив это, пошутил, что-де в партизанах малорослому удобней: за любую кочку спрятаться можно.