Партизаны принимают бой

Первые шаги всегда самые трудные. Спустя некоторое время приобрели радиоприемник и стали слушать Москву, наладили выпуск листовок «Вести с Советской Родины». Первые боевые операции партизан еще выше подняли моральный дух населения оккупированных районов. В августе 1942 года отряды и боевые группы по решению подпольного райкома объединились в партизанскую бригаду. Командиром ее стал бывший директор Ушачской МТС Ф. Ф. Дубровский, комиссаром — я.

Одновременно южнее Полоцка образовалась партизанская бригада во главе с В. В. Мельниковым и И. Ф. Кореневским. К осени обе наши бригады настолько окрепли, что решили совместными усилиями освободить от оккупантов районный центр Ушачи. Сначала группа партизан во главе с начальником штаба нашей бригады С. Я. Бородавкиным совершила дерзкую операцию по освобождению из ушачской тюрьмы советских патриотов. А вскоре объединенные силы двух бригад вынудили гитлеровцев покинуть Ушачи, которые с этого времени стали центром обширного партизанского края.

Летом 1943 года обе бригады разукрупнились. Из них образовались четыре бригады: имени В. И. Чапаева (командир В. В. Мельников, комиссар И. Ф. Кореневский), имени П. К. Пономаренко (командир Н. В. Уткин, комиссар М. А. Тябут), Лепельская имени И. В. Сталина (командир В. Е. Лобанок, комиссар В. Л. Качан), Дубова (командир Ф. Ф. Дубровский, комиссар С. Я. Бородавкин). Последняя перебазировалась в Чашникский район. На северо-западе зоны дислоцировалась партизанская бригада имени К. Е. Ворошилова. Она была образована летом 1942 года прибывшим с группой из-за линии фронта бывшим председателем Ветринского райисполкома Д. В. Тябутом. К осени 1943 года в зоне размещались также партизанские бригады «За Советскую Белоруссию» (командир П. М. Романов, комиссар Н. Г. Жижов), имени А. В. Суворова (командир П. А. Хомченко, комиссар Н. Е. Усов), «Октябрь» (командир Ф. К. Юрченко — конспиративная фамилия Ветров, комиссар И. И. Юкша), имени ЦК КП(б)Б (командир А. Д. Медведев, комиссар Н. Г. Пучкарев), имени В. И. Ленина (командир М. Т. Горбатенко, комиссар В. С. Свирид).

В дальнейшем в зону перешли партизанские бригады имени В. И. Ленина (командир Н. А. Сакмаркин, комиссар А. В. Сипко), имени ВЛКСМ (командир И. А. Куксенок, комиссар Ф. И. Зайцев), имени С. М. Короткина (командир В. Э. Талаквадзе, комиссар А. Б. Эрдман).

По распоряжению начальника Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко в 1943 году в зону для решения боевых задач прибыли также Смоленский партизанский полк (командир И. Ф. Садчиков, комиссар А. Ф. Юрьев) и партизанские бригады — 16-я Смоленская (командир И. Р. Шлапаков, комиссар Г. Н. Тимошенко), «Алексея» (командир А. Ф. Данукалов, комиссар И. И. Старовойтов), 1-я Антифашистская (командир В. В. Гиль-Родионов, комиссар И. М. Тимчук).

Боевая активность партизан нарастала. Особенно много хлопот причиняли мы гитлеровцам на коммуникациях. На охрану находившихся в районе боевых действий партизан железнодорожных путей и мостов немецкое командование вынуждено было отвлекать большие контингенты войск: охранные подразделения, полицейские формирования и даже железнодорожные части. Не меньше сил шло на охрану шоссейных и грунтовых дорог. Почти на каждом километре шоссе сооружался дзот, в котором постоянно находился пост в составе 15–20 человек, охранявший отведенный ему участок дороги. Достаточно представить, что в районе действий белорусских партизан проходило 7500 километров железнодорожных путей и находилось до 550 мостов, чтобы понять, как неуютно чувствовали себя здесь гитлеровцы.

Занятые на охране коммуникаций войска не могли быть использованы в наступательных операциях против партизан. Поэтому для проведения карательных экспедиций в партизанских зонах немецко-фашистское командование вынуждено было выделять новые воинские контингенты. Однако это не могло продолжаться бесконечно: людские и военно-технические ресурсы гитлеровской Германии таяли, как весенний снег. И все же мы ожидали, что руководство группы армий «Центр» и командование 3-й немецкой танковой армии, в полосе которой находилась наша партизанская зона, не оставят нас в покое.

Такие размышления во время полета привели меня к выводу, что вызов за линию фронта имеет какое-то отношение к ситуации, сложившейся в тылу врага. В это время летчик сделал знак, что мы приближаемся к линии фронта. Проскочить опасную зону незамеченными не удалось, по небу стали шарить лучи прожекторов. У самой линии фронта, освещенной вспышками выстрелов, нас обстреляли зенитки. Снаряды рвались так близко, что было слышно, как осколки попадают в металлическую обшивку фюзеляжа. Летчик сделал несколько виражей, и нам как-то удалось вырваться из зоны зенитного огня противника.